— Клянусь, они будут защищены, — продолжаю я. — Даю тебе слово.
Звук быстро приближающихся шагов резко обрывает наш разговор. Тяжелая дверь со скрипом открывается, и в щель заглядывает знакомое лицо. Это Джузеппе, младший из двух братьев Рафа. Его ярко-зеленые глаза врезались мне в память с той ночи в танцевальном клубе. Он отталкивает Альфонсо и быстро рычит: — Убирайся.
Мужчина отползает, и я обреченно опускаю плечи. И все же я отказываюсь сдаваться, пока нет. Развернувшись, я подхожу к ряду пустых полок и небрежно провожу пальцем по слою пыли, покрывающему деревянные выступы. — Мой отец собирается уничтожить всю вашу семью. — Я говорю тихо, не отрывая взгляда от пыльного отпечатка на том месте, где когда-то лежала винная бутылка. Затем на осколке битого стекла. Он не длиннее моего пальца, но все равно острый и может нанести некоторый ущерб.
— Может быть… — бормочет он. — Я Джузеппе…
— Я знаю, кто ты.
— Я удивлен, что ты меня помнишь. — Его шаги приближаются.
— Я встретила тебя всего несколько недель назад, — отвечаю я.
— Рад слышать, что произвел на тебя неизгладимое впечатление.
— Только из-за ужасной истории, которую рассказал мне твой брат после того, как мы столкнулись с тобой.
— Ах, так он тебе сказал? — Теперь он ближе, судя по покалыванию у меня на затылке. — Тогда, я полагаю, это правда, он действительно увлечен тобой.
Я не отвечаю, потому что я только хочу спросить, правда ли то, что сказал его отец о назначении Рафа. И я не уверена, что смогу вынести ответ…
— Что ты здесь делаешь? — Я сжимаю зубы, осторожно беру стакан и засовываю его в карман.
— Я только зашел проведать тебя.
— Чтобы убедиться, что твой отец еще не перерезал мне горло? — Я оборачиваюсь, глаза метают яд.
Он, шатаясь, отступает на шаг. На этот раз я воздерживаюсь от использования своего нового оружия. Массимо был бессмысленным убийцей, и этот следующий может стать моим последним шансом на спасение. Я должна использовать его в нужное время.
— Я не оправдываю того, что сделал мой отец. — Его темные брови хмурятся, губы кривятся.
— Но ты не остановил его.
— Меня там не было… — Джузеппе делает паузу и глубоко вздыхает. — И я сожалею об этом каждый день. Что это сделало с ним, что это сделало с Рафом, со всеми нами… Я никогда этого не забуду.
В моей груди вспыхивает искорка надежды. — Так что ты хочешь сказать?
— Я разговаривал с Рафом задолго до того, как вы двое прибыли в Рим, и даже тогда я мог сказать, насколько ты была важна для него. — Глубокие морщины пересекают его лоб, когда он смотрит на меня, на лице написано сожаление. — Возможно, однажды я подвел своего брата, но я не позволю этому случиться снова.
— Значит, ты мне поможешь?
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебя не постигла та же участь, что Лауру и их будущего ребенка.
У меня сводит живот, кажется, в десятый раз за сегодняшний день. — Что? Их ребенок?
— Merda, — прохрипел он сквозь стиснутые зубы. — Ты не знала…
— Нет. — И теперь я задаюсь вопросом, что еще Раф скрывает от меня.
— Прости. Я уверен, что он рассказал бы тебе, когда пришло время, если бы рассказал все остальное.
Я фыркаю от смеха, обхватывая себя руками за грудь, как щитом. — Или, может быть, все это было просто уловкой, чтобы заставить меня доверять ему.
Джузеппе качает головой, и то же сожаление омрачает его черты. — Он никогда бы так не воспользовался памятью о Лауре.
Я сцепляю пальцы в узел, этот вопрос вертится у меня на кончике языка. — Твой отец сказал, что назначил Раффаэле моим телохранителем.… это правда?
Он медленно кивает. — Он ждал возможности проникнуть к Кингам с тех пор, как твой дядя, Данте, начал действовать на нашей территории.
— Итак, Раф…
Он поднимает руку, качая головой. — Насколько мне известно, мой брат ни о чем из этого не подозревал. Он был такой же пешкой в этом деле, как и ты.
Похлопывая по осколку стекла в кармане, чтобы убедиться, что он все еще там, я смотрю на Джузеппе, разрываясь между отчаянным желанием поверить ему и недоверием к своей интуиции, потому что любовь делает тебя глупой и слепой. — Думаю, мы узнаем, когда он придет за мной.
ГЛАВА 55
Сжечь все дотла
Раффаэле
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Я заставляю себя найти спокойствие, которого не чувствует мое тело, когда пешком подхожу к воротам отцовского дома с рюкзаком, перекинутым через плечо. Изысканно оформленная вилла в средиземноморском стиле расположена на холме, под которым раскинулся весь Рим. Papà говорил, что это заставляет его чувствовать себя королем — владеть таким огромным поместьем после его скромного начала. Для меня это не что иное, как экстравагантное напоминание о худшем дне в моей жизни, и я был бы более чем счастлив сжечь его дотла. И, наконец, сегодня я…