Она еще не знает этого, но скоро узнает.
Она молода, а я нет. Я готов ко всему. Я обещал Луке немного подождать, прежде чем официально сделаю ее своей, но я не уверен, как долго смогу сдерживать свое обещание.
Рот Изабеллы требует моего, и я на мгновение теряю всякую сосредоточенность, когда она извивается на мне. Теперь она оседлала меня, ее киска трется о мой ствол. Она уже промокла насквозь, и я жажду оказаться внутри нее.
Прежде чем мы начнем нашу совместную жизнь, мне нужно признаться в одной части моей трагической истории с Лаурой, которую я опустил. Я собирался сказать ей об этом с тех пор, как мы покинули огненную адскую дыру в поместье моего отца. Почему-то я никак не могу подобрать слов.
Но я должен перестать быть таким трусом.
Несмотря на то, что мой член кричит, я хватаю Изабеллу за бедра и останавливаю их дразнящее движение. — Мне нужно тебе кое-что сказать.
Ее глаза расширяются, когда она смотрит на меня. — Звучит зловеще.
— Это не так.… Это просто…
Она откидывается назад и пытается перекатиться на кровать, но я впиваюсь пальцами в ее бедра и удерживаю ее неподвижно. — Мне будет легче, если ты останешься в таком состоянии. От одного ощущения тебя на мне все становится лучше.
— Хорошо…
— Когда я рассказала тебе о Лауре и о том, что сделал мой отец… — Я замолкаю, с трудом сглатывая. — Была одна важная деталь, о которой я не упомянул. Потому что это было слишком ужасно, слишком больно говорить.… Но я не хочу, чтобы между нами были какие-то секреты, потому что я планирую, что мы будем вместе вечно.
Улыбка растягивает ее губы, и, Dio, она выглядит сияющей. — Я люблю тебя, Раф, и если ты не готов сказать мне…
— Нет. Я готов. — Я делаю вдох и хочу, чтобы слова слетели с моего разума на язык, но он застыл, парализованный ужасом повторного переживания того момента.
— Я уже знаю, — шепчет она, ее нижняя губа дрожит. — Насчет ребенка… — Ее слова замолкают, и я остаюсь разинув рот, неспособный сформировать ни одного связного предложения. — Джузеппе случайно рассказал мне об этом в тот день в винном погребе. Он думал, я знаю.
Мои мысли обращаются к моему брату, к единственному человеку в моей семье, который в конце концов попытался загладить вину за прошлое. Он отдал свою жизнь, чтобы спасти нас, и я никогда этого не забуду. Эмоции сжимают мое горло, когда воспоминания о его изрешеченном пулями теле всплывают на передний план в моем сознании. Если бы не он, мы с Изабеллой были бы мертвы.
— Я не сказал тебе, потому что…
Она прижимает палец к моим губам, затем заменяет его своим ртом. Поцелуй нежный, успокаивающий. — Я понимаю, почему ты мне не сказал. То, что случилось с тобой, с Лаурой, это просто невыразимо. Мне так жаль, Раффаэле. Мне так жаль, что у тебя был такой дерьмовый отец и такие ужасные последние десять лет, но я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы следующие десять были намного лучше.
— Всего десять? — Я насмешливо приподнимаю бровь.
— Не уверена, что смогу терпеть тебя дольше.
Я впиваюсь пальцами в ее бока, и она извивается на мне, потираясь о мой член. — Ну, тебе лучше привыкнуть к этому, потому что я никуда не денусь.
Она замирает, медленная улыбка растягивает ее губы.
— Я никогда не думал, что смогу полюбить после Лауры. Я никогда не хотел снова подвергаться такого рода потерям. Это буквально чертовски страшно. Но с ней… это риск, на который я не могу не пойти. Ты знаешь, как сильно я пытался бороться с этим, и теперь ты знаешь почему. Все еще мысль о том, что я могу потерять тебя… — Мое горло опухает, боль, возникшая всего неделю назад, все еще слишком острая.
— Ты не потеряешь меня, Раф. — Она обхватывает мое лицо своими теплыми руками, притягивая меня так близко, что наши носы почти соприкасаются. — Я не уверена, заметил ли ты, но я могу постоять за себя. Мне нравится, что ты хочешь защитить меня, но я сама в некотором роде крутая.
По ее лицу расплывается злая ухмылка, только подчеркивающая мою собственную.
— Да, я знаю, principessa. — Я нежно целую ее в губы, прежде чем снова впиться пальцами в ее бока. — Кроме как против меня, конечно. Ты бессильна помешать мне получить то, что я хочу. И то, чего я хочу прямо сейчас, — это ты.
Она начинает смеяться, когда я щекочу ее, но потухший ранее огонь разгорается снова. Я приподнимаю ее бедра и опускаю на свою эрекцию. Она такая влажная, что я проскальзываю прямо в нее, и мы стонем в унисон, когда я заполняю ее.
— О, Раф, — стонет она, ее бедра начинают тереться об меня.
— Я хочу, чтобы у тебя был мой ребенок, — бормочу я, толкаясь.
Ее глаза расширяются, но она не прекращает соблазнительно покачивать бедрами.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Изабелла Валентино, я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. Потребовалось десять невероятно долгих лет, чтобы мое сердце снова начало биться, и я никогда не хочу, чтобы оно снова останавливалось.
— Вы делаете мне предложение, signor Феррара? Потому что я не вижу кольца.
Глубокий смешок сотрясает мою грудь. — Нет, пока нет, но это обещание, клятва, которую я намерен сдерживать столько, сколько потребуется, чтобы ты сказала “да”. В любом случае, я думаю, твой отец отрезал бы мне член, если бы я сначала не получил его одобрения.
— Тут ты не ошибаешься. — Она ухмыляется.
Я сажусь, обнимая ее за спину и прижимая ее тело вплотную к своему. — Так что нам лучше насладиться этим моментом, на всякий случай.
— Я наслаждалась каждой минутой с тобой, Раф. — Ее губы требуют моих, сначала нежно, но через секунду между нами вспыхивает пламя. Положив руку ей на бедро, я беру открытую баночку "Нутеллы" на прикроватной тумбочке и засовываю палец внутрь. Это стало моим новым любимым утренним лакомством в сочетании с моей любимой Изабеллой. Я сжимаю в кулаке ее волосы, оттягиваю голову назад, обнажая шею, и провожу пальцем, обмакнутым в шоколад, по всей длине ее тела. Я вылизываю свой путь вниз к ее ключице, затем к полной выпуклости ее грудей. Она стонет, когда я вхожу глубже, ее голова откидывается назад от удовольствия.
— Ты моя, Изабелла Валентино.
— Я твоя, Раф.