Кто, черт возьми, делает такие пули?
Я смотрю на пятно на своей руке, и мои губы кривятся в хмурой гримасе. Я мало что помню из той ночи, но то немногое, что я помню, преследует меня. Мама спросила, не хочу ли я удалить шрам, как будто пластический хирург мог волшебным образом стереть скальпелем плохие воспоминания. Нет, я сохранила шрам навсегда, как постоянное напоминание о Франческо Беллини. Это глупо, но с тех пор, как пуля прошла сквозь него, прежде чем пробить мою руку, мне нравится думать, что часть его все еще со мной, его кровь смешивается с моей собственной.
Горячие слезы подступают к моим глазам, и я быстро моргаю, чтобы прогнать их. Я плакала несколько дней после его смерти, затем еще неделю после похорон. Это правда, что они говорят о том, что ты не знаешь, что у тебя есть, пока не потеряешь это.
Я никогда не осознавала, как сильно любила свою верную тень, пока он не ушел. Я годами принимала его как должное, даже не поблагодарив по-настоящему. Он отказался от всего ради меня.
Быстрые шаги по мрамору заставляют меня обернуться в сторону коридора. Появляется Винни с рюкзаком, перекинутым через плечо. Мой младший брат смотрит на меня спокойно, как всегда. — Ты в порядке?
— Конечно. — Я одариваю его жизнерадостной улыбкой. — Я узник в позолоченной клетке. Что вообще может быть не так?
Закатив глаза, он опускается на диван рядом со мной. — Знаешь, я уверен, что Papà позволил бы тебе покинуть пентхаус, если бы ты просто выбрала нового телохранителя.
Удар ножом в живот причинил бы меньше боли. Кем я могу заменить Фрэнки? Более того, как я могу выбрать следующего человека, который умрет?
— Нет, все в порядке. Я просто буду жить здесь вечно, как Рапунцель, читая свои книги, запертая в этой башне.
— Пока не придет твой принц? — Кривая улыбка кривит его губы, и странно, насколько он похож на нашего отца. Когда Papà улыбается, что в наши дни случается редко, если только нашей мамы нет в комнате.
В восемнадцать лет Винченцо Валентино, названный в честь брата моей мамы и лучшего друга отца, который умер, — это все, кем я хотела бы быть. Он настоящий свободный дух, который марширует в такт своему собственному барабану, даже когда вынужден жить в темном мире, в котором мы обитаем. Он может позволить себе роскошь быть вторым рожденным. Несмотря на то, что я родилась женщиной, Papà был непреклонен в том, что мы придерживаемся традиций, называя меня его наследницей, что чертовски несправедливо, учитывая, что дядя Данте — старший брат, и все же мой отец управляет семейным бизнесом, даже если в наши дни он в основном только номинально.
Винни мог бы разозлиться, мог бы бороться за свое положение старшего мужчины, но его совершенно не интересует King Industries и еще меньше — ее подпольные сделки. В этом отношении мы одинаковы, и, несмотря на выбранный мной карьерный путь, Papà настаивает на том, что однажды я возглавлю бизнес, по крайней мере, законную сторону.
Врач все еще может управлять многомиллионной организацией, principessa5. Империя Кингов должна выжить, если мы этого хотим.
Он так долго был в ловушке этой жизни, что искренне верит, что из нее нет выхода. Поступление в медицинскую школу — это мой выход, и, даст Бог, мой отец проживет долгую жизнь, и мне не придется в ближайшее время брать бразды правления его юридической или криминальной империей в свои руки.
— Ну, я собираюсь встретиться с Джесс за чашечкой кофе. — Он встает, выгибая темную бровь. — Ты уверена, что не хочешь пойти? Papà может прислать Тони с моей охраной. Я уверен, что даже он согласился бы на это.
Тони всегда был правой рукой Papà. Он как член семьи и теперь редко пачкает руки в темной стороне бизнеса. Я со вздохом качаю головой. Мне была невыносима мысль о том, что на моих руках будет еще больше крови.
Я поднимаю книгу и сую нос между страниц. — Я просто буду жить опосредованно, благодаря своим лучшим друзьям-книгам.
— Как хочешь, Белла. — Он вытягивается в талии, светлые глаза прикованы к моим. В свои восемнадцать он уже затмевает меня, что довольно неловко. — Но в конце концов тебе придется покинуть это место. И тебе придется выбрать охранника.
Я съеживаюсь от этой мысли, волна ледяных пальцев пробегает по моему позвоночнику. — Может быть… — шепчу я. — Но не сегодня.
— Позже, Белла. — Он разворачивается к двери, машет Джерри на прощание, и я чертовски ревную, наблюдая, как он небрежно переступает порог.
Хотела бы я набраться смелости…