Кончики уже потемнели и затвердели от возбуждения, но когда он наклоняется и берет сосок в рот, клянусь, огонь пробегает по мне от его губ к моей коже.
— О Боже, — всхлипываю я, беру его за плечи и запуская пальцы в шелковистые пряди его волос, чтобы прижать его к себе.
Он сосет меня жестко, обводит языком мой сосок, а затем берет в рот как можно больше моей груди. Это зрелище настолько горячее, что я теряю контроль и начинаю двигать бедрами по его ноге.
Я чувствую, что мой оргазм вот-вот наступит, но как раз в тот момент, когда я думаю, что могу кончить, он останавливается и гладит мой клитор.
— Я сейчас кончу, — стону я.
— Нет, терпи. Терпи, пока я тебе не скажу. Теперь моя очередь. Я хочу, чтобы ты встала на колени и отсосала мой член.
Его взгляд опускается на мои губы, и теперь я точно знаю, почему он продолжал смотреть на них раньше.
Я сползаю с его колен, подчиняясь, и падаю на колени. Боль, которая должна прийти, пульсирует между моих бедер, но желание сосать его член пересиливает мои внутренние потребности.
— Давай, Bonita, возьми меня.
Я расстегиваю его ремень и молнию, а затем наконец высвобождаю его член из боксеров.
Он такой массивный, как я и думала. Его член идеален, толстый и длинный.
Я опускаю голову и облизываю кончик, и он улыбается.
— Хорошая девочка. — Он запускает пальцы в мои волосы, а я беру головку его члена в рот.
Глава 12
Алехандро
Черт возьми.
Люсия — это чистое искушение, которому я никогда не смогу противостоять.
Сопротивление означало бы попрощаться за ужином и пообещать увидеть ее завтра. Такой план я обдумывал по дороге домой.
После дерьма, которое Криштиану сегодня утром донес до моего сведения, я хотел пойти в свой офис и провести мозговой штурм. План изменился, как только я увидел Люсию.
Вот тогда я ее и хотел. Или, скорее, я должен сказать, я хотел ее больше, чем прежде.
Я пообещала себе немного попробовать, зная, что одно прикосновение погубит меня.
Сопротивляться стало еще труднее, когда я увидел и почувствовал, как сильно она тоже хочет меня. Я провожу руками по шелковистым волокнам ее волос, хватая их горстью, пока она сосет мой член.
Мне нравится, насколько она отзывчива и покорна. Мне нравится прекрасный вид ее головы, покачивающейся вверх и вниз по всей длине моего члена, пробующей меня на вкус, ее рот работает со мной, как будто она хочет взять все.
Ее язык скользит по моему стволу и кружится вокруг кончика моего члена, закаляя меня, пока она исследует меня. Я расту в ее рту и стону, когда удовольствие пронизывает каждую фибру моего тела.
Черт, мне это нужно. Я жажду этого, и получение того, что я хочу от нее, делает именно то, чего я хотел. Я теряюсь в ней, и она отвлекает меня.
Все, о чем я могу думать, это о том, что она чувствует, а все мои проблемы находятся за пределами этой комнаты, по крайней мере, в данный момент и не терзают мой гребаный разум.
— Такая хорошая девочка, — выдавливаю я из себя, наслаждаясь ощущением ее рта.
Пока она сосет, я ласкаю ее кожу, ее волосы, ее лицо. Все в ней такое мягкое и соблазнительное для прикосновения.
Черт, я просто хотел попробовать. Я просто хотел почувствовать эти губы вокруг своего члена, но теперь я хочу большего. Она слишком хороша в этом, и она чувствуется слишком хорошо, чтобы остановить ее сейчас.
Мой пульс учащается, скачет, когда кровь приливает к моему члену, и я не знаю, как, черт возьми, я должен иметь какие-то профессиональные отношения с этой женщиной. Как, когда я захочу еще?
Я видел, как Эстель смотрела на нее за ужином, и у меня возникло ощущение, что Люсия ей не нравится. Я знаю Эстель достаточно долго, чтобы догадаться, о чем она думала, и она была бы права.
Я уловил неодобрение по телефону ранее, но она бы не сказала этого по телефону. Я видел это сам, хотя, когда она посмотрела на Люсию. То, что она увидела, было не тем, кто был бы достоин заботиться о моей маленькой девочке. Она видела ее так же, как Криштиану — игрушку для секса для меня.
Не могу сказать, что я знал, что она так не подумает, и именно поэтому я намеренно не показывал ей фотографию Люсии. Думаю, в какой-то момент я услышу, что Эстель думает на самом деле. Не знаю, увижу ли я тогда смысл или хватит ли у меня смелости.
Мысль о том, что кто-то может лишить меня этого удовольствия, приводит меня в ярость, и я ловлю себя на том, что начинаю качать сильнее.
Мне нужно больше. Желание заставляет меня встать, и я хватаю ее за волосы, чтобы трахнуть ее лицо. Она берет меня глубоко, так глубоко, что слеза скатывается по ее щеке, но она не останавливается и не останавливает меня.