Я все время думаю, что что-то произойдет и он меня разгадает, или я где-нибудь оступлюсь.
— Готова к сегодняшнему вечеру, Bonita?
— Да.
— Хорошо, я тоже готов.
Свободной рукой он берет мою, и мои нервы рассеиваются, когда он кладет мою руку на свой член, чтобы я могла почувствовать, насколько он тверд.
Он твёрд, как скала, и единственное, о чём я могу думать, это о том, что он снова во мне.
— Вот что ты со мной делаешь, Люсия. Я весь день такой.
Прежде чем следующая мысль успела закрепиться в моем сознании, губы Алехандро ласково коснулись моих, и, Боже, я упиваюсь его сексуальностью.
Я погружаюсь в гранитные плоскости его тела.
Чёрт, я снова пропала. Я даже себе не могу врать, что это нехорошо. Мужчина умеет целоваться, а его губы — божественный экстаз.
Когда мы целуемся, я поддаюсь сильному господству его губ, и он сжимает мою руку на своем члене, направляя меня тереть его вверх и вниз по всей длине. Однако ему едва ли нужно что-то делать, потому что я уже жажду прикоснуться к нему. Желаю угодить.
Я не готова к тому, чтобы он покинул мои губы, когда он отстраняется. Он оставляет мой рот пылающим огнем, а мое тело слабым.
— Сегодня вечером я хочу, чтобы ты позволила мне контролировать твое тело, — хрипло говорит он.
— Контроль? — Мои глаза слегка сужаются в замешательстве, но я все еще под впечатлением от этого поцелуя.
И я только что поняла, что все еще держу его член. Я быстро отпускаю, и он улыбается, явно забавляясь мной.
— Тебя когда-нибудь лишали контроля?
Лишение контроля, как будто бондаж?
Мое дыхание перехватывает, а затем учащается, и каждая мышца моего тела напрягается.
Он говорит о БДСМ. Он хочет связать меня и, может быть отшлепать. Я не могу сказать “нет”, потому что я согласилась сделать что угодно, что угодно, и БДСМ было указано в самом контракте.
Я не знаю, как я отреагирую, если он сделает со мной что-то, от чего я не смогу избавиться.
— Судя по выражению твоего лица, я предполагаю, что нет. — Он хищно ухмыляется, но это меня совсем не успокаивает.
— Нет.
Он возвращает палец мне на щеку и улыбается шире. — Я же говорил, что не причиню тебе вреда. Теперь я обещаю. Все, что ты со мной сделаешь, будет весело, поэтому я просто хочу весело провести время с тобой. Скажи “нет”, если не хочешь, Bonita.
— Но мой контракт…
— К черту контракт. Речь идет о здесь и сейчас. Так что, скажи мне, Люсия, хочешь развлечься со мной?
Когда он так говорит, это звучит так заманчиво, трудно отказаться от всего, что может предложить этот человек.
— Да.
Он наклоняется к моему уху, и его дыхание шепчет по моей коже.
— Тогда позволь мне приковать тебя к своей кровати и трахнуть.
У меня текут слюнки, а мозги кипят, но он смотрит на меня так, будто мы говорим о погоде.
— Отдай мне свое тело, и я доставлю тебе удовольствие, — добавляет он. — Ты можешь это сделать, Люсия?
— Да.
— Хорошая девочка. Твое стоп-слово “красный”. Скажи это, и все прекратится. Поняла?
— Да. — И вот нервы снова на пределе.
— Раздевайся. — Он отступает назад, чтобы видеть меня.
На мне почти столько же одежды, сколько и вчера вечером, поэтому мне требуется меньше минуты, чтобы снять все.
Он пожирает меня своими притягательными глазами и расстегивает ремень, стаскивая штаны и боксеры.
Теперь мы оба голые, его член идеально стоящий, и я хочу прикоснуться к нему. Везде.
Вынужденная сделать это, я протягиваю руку и прижимаю ее к глубоким контурам его пресса.
— Нравится то, что ты видишь?
— Да.
— У тебя есть целая ночь, чтобы поиграть со мной. — Он криво усмехается. — Ложись на кровать и откинься на подушки.
Я делаю, как он говорит, и, откинувшись на шелковые подушки, наблюдаю, как он подходит к тумбочке, открывает деревянный ящик и достает пару пут. Это цепи с кожаными наручниками, прикрепленными к ним.
— Дай мне руку, — говорит он.
Я даю ему правую руку, и он закрепляет цепь на моем запястье. Хотя кожа обеспечивает некоторую амортизацию, я чувствую прохладный металл там, где она встречается с цепями.
Он прикрепляет цепь к петле в стене, которую я только что заметила. Я должна была увидеть ее вчера вечером, рядом с ней есть еще одна. Думаю, я была так увлечена тем, что была с ним вчера вечером, что не узнала бы, если бы начался конец света.
Он подходит ко мне с другой стороны и делает то же самое, а затем достает маленькую черную ленту, которая, как я предполагаю, является повязкой на глаза.