Я отхожу от нее и жду у двери в гостиную. Я не хочу давать Бернардо шанс убежать только потому, что я не в настроении гоняться за кем-то сегодня вечером.
Я слышу, как открывается входная дверь, а через мгновение раздаются его тяжелые шаги по бетонному полу.
Он кричит на португальском, объявляя о своем прибытии, а затем бездумно входит в гостиную, неся портфель.
Когда этот ублюдок замечает меня, ему уже поздно переводить дух.
Я хватаю его прежде, чем он успевает что-либо подумать, и толкаю к стене.
— Привет, Бернардо, — рявкаю я ему в лицо.
— Алехандро, что… что ты хочешь? — Его взгляд метнулся от моего лица к осмотру комнаты.
Когда он видит Криштиану и Эрика, его кожа бледнеет, но когда он видит свою жену, которая плачет на диване и качает головой, краска возвращается, и он пытается отстраниться от меня.
— Как ты мог? — выплевывает она. — Я отдала тебе лучшие годы своей жизни, а ты мне изменил.
— Не слушай ничего из того, что они говорят, — протестует он.
Она показывает фотографию, которую я ей дал, и это останавливает его от дальнейшего отрицания.
— Ты дурак, — рычу я, снова толкая его к стене.
Он крупный парень, такого же размера, как я, и, возможно, похожего телосложения, но я — это крепкие мышцы и двести фунтов ярости.
— Отпусти меня, — бросает он в ответ. Он умудряется ударить меня в лицо, но это все, что я позволяю. Это было для того, чтобы я мог подойти немного ближе и сбить его с ног.
Он кричит от боли, но все еще пытается вырваться. Вот тогда я дергаю его, переношу к журнальному столику и бросаю ему в руку свой нож.
Кровь брызжет, когда он кричит в агонии. Но чтобы показать ему, что я здесь для серьезного дела, я достаю свой пистолет и приставляю его к его шее.
Габриэлла кричит, но один мой пристальный взгляд заставляет ее остановиться.
— Я убью тебя, Бернардо. Не думай ни минуты, что я этого не сделаю. Не совершай эту чертову ошибку.
— Чего ты хочешь? В прошлый раз я сказал тебе, что у меня нет для тебя никакой информации.
— Ты гребаный лжец. Ты только что вернулся из Кампании. Навестил своих друзей из Каморры. — Теперь он выглядит испуганным, но не отвечает мне. — Какие у тебя там дела?
— Никаких дел.
Я бью его по щеке тыльной стороной пистолета, и он вскрикивает.
Я подношу пистолет к его голове, и он замирает.
— Расскажи мне, какие у тебя были дела в Кампании.
— Они убьют мою жену, пожалуйста, пощадите. — Он писает, и все, что я вижу, — это мокрое пятно на его штанах, растекающееся по полу.
Мне плевать на мочу и дерьмо. Мне нужны ответы.
Я подхожу к его лицу и направляю пистолет на Габриэллу.
— Я убью твою жену, если ты не заговоришь. — Я говорю точь-в-точь как безжалостный король, которым я и являюсь. Я никогда не убивал женщин. Как правило, я не убиваю женщин. Но он этого не знает. Что он знает, так это то, что я достаточно сумасшедший, чтобы сдержать свое слово. — Расскажи мне, сейчас.
— Через три месяца Тобиас Ривера примет новых членов в Синдикат Каморры.
Ебаный Тобиас Ривера. Он стал новым лидером Синдиката Каморры через несколько недель после смерти Мика Санта Марии. Эти двое конкурировали за эту роль.
В этих нескольких словах Бернардо рассказал мне все, что мне нужно знать относительно того, почему он был в Кампании. Любому, кто подает заявку на членство в Синдикате Каморры, понадобится чертова куча денег.
Единственный ресурс, который он мог бы заполучить, чтобы получить эту чертову кучу денег, — это Нефть, и он точно знает, как их получить.
— Ты все еще хочешь попытаться убить меня и мою девочку? — Я оскалил зубы. Мне все равно, я только что назвал Мию своей. Она, черт возьми, моя, и мне надоело ходить на цыпочках вокруг дерьма.
— Я не хочу, — качает он головой. — Но он хочет.
Он?
— El Diablo. Он был там?
Он медленно кивает. — Да.
— Значит, когда ты сказал, что раньше не знал, кто он, ты лгал.
— Нет. Я не знал. Все делалось через Мику. Но теперь я знаю.
— Скажи мне, кто он?
Меня встречают минуты молчания.
— Бернардо, черт возьми, скажи мне, кто он, сейчас же.
Снова тишина.
Я убираю пистолет от Габриэллы и снова направляю его на него. На этот раз я достаю кольцо, которое Эрик нашел в моем кармане.
Я сую ему это в лицо и обнажаю костяшки пальцев, чтобы он тоже мог увидеть мои.
— Бернардо! Он носит одно из этих колец. Мужчины в моей семье носят это. Это что-то новое. Он работает с кем-то, кто считает, что заслуживает носить одно из этих колец. Кто он? Он мой родственник?