Неважно, что говорит мне мое сердце, мой чертов мозг в полном беспорядке.
— Вы все меня поняли? — спрашиваю я.
— Да, босс, — отвечает Маркус, но я не упускаю из виду, как он с подозрением и яростью прищуривается, глядя на Тьяго и Лоренцо.
Да, мой друг. Я тоже их подозреваю, но насчет тебя я тоже не уверен.
Я выхожу из комнаты. Криштиану следует за мной, догоняя меня, прежде чем я сворачиваю в коридор. Он кладет руку мне на плечо, останавливая меня.
Я встречаю его взгляд, его серьезные, но понимающие глаза, и выпрямляю челюсть.
— Возьми несколько выходных, Алехандро. Тебе нужно поехать домой и остыть.
— Ты же знаешь, я не могу сделать ни того, ни другого.
— Тебе нужно. Ты никому не нужен, включая себя самого, когда ты так заводишься. Поверь мне. — Он сурово смотрит.
— Это чушь, Криштиану. Все это.
— Я знаю. Я чувствую то же самое, но у одного из нас есть годовалая дочь, о которой нужно беспокоиться. Так что я разберусь с делами в ближайшие несколько дней. Я также разберусь со всеми приготовлениями, которые нужно сделать для Карлоса.
— Тебе не следует делать это в одиночку.
— Мы не можем сейчас вести себя безрассудно. Его смерть означает, что беда вот-вот взорвется. Чего я не могу сделать сам, так это разобраться с этим дерьмом, когда оно попадет в гребаный вентилятор. Вот почему мне нужно, чтобы ты остыл. Ты всегда можешь позвонить мне, если что-то случится или если у тебя появятся какие-то идеи.
Он прав. Мне действительно нужно успокоиться, черт возьми. — Ладно. Свяжись со мной позже.
— Конечно.
Я не иду домой. Я не могу. Я не думаю, что смогу встретиться с Люсией. Вместо этого я прошу Эстель присмотреть за Мией и отправляюсь в лес, куда я ходил в детстве.
Я часто приходил сюда, когда мне нужно было подумать. Я с годами стал реже бывать там, потому что это место слишком напоминало мне Ванессу. В детстве я проводил с ней здесь почти столько же времени, сколько и на пляже.
Сегодня мне нужна та ясность, которую я всегда обретал, отправляясь на одну из своих прогулок.
Если бы она была здесь, она бы сказала мне разобрать вещи, а затем собрать их обратно и начать решать самую легкую проблему. Так я и делаю.
Когда я разбираю вещи по частям и думаю о том, что можно считать легким в этом беспорядке, я вспоминаю все, что Бернардо рассказал мне об Эдуардо, El Diablo и моем единокровном брате.
Я искал вещи Эдуардо несколько недель, но, хотя я ничего не нашел, я знаю из признания Бернардо, что кое-что можно найти.
Вопрос только в том, где. Куда, черт возьми, Эдуардо положил эти свои доказательства?
Я все еще удивляюсь, как он узнал, что он сделал. Я подумал, что он, должно быть, узнал, что один из наших мертвых родственников на самом деле не умер, и начал разбираться.
Конечно, если El Diablo уже был в сговоре с нашим единокровным братом, этот план уже был приведен в действие к тому времени, когда мы подписали контракты с Petróleo, если не раньше.
Это было бы раньше, если бы целью было забрать все. Это имеет смысл, и я могу только начать определять вещи с того момента, когда люди считались мертвыми.
Я возьму несколько выходных, а затем возобновлю все во вторник, снова просмотрев вещи Эдуардо. Я попрошу Криштиану встретиться со мной в хранилище, и мы начнем оттуда. Перерыв должен дать мне возможность сосредоточиться и, что еще важнее, остыть. Надеюсь, когда я вернусь в строй, все встанет на свои места.
Если это произойдет, я смогу разобраться во всем немного лучше. Сейчас мой разум слишком затуманен, чтобы что-либо сделать.
Имея план, я нахожу некоторое время, чтобы остыть в лесу, и через несколько часов отправляюсь домой. К тому времени уже наступает ночь.
Я не ожидал увидеть Люсию, поэтому был удивлен, когда зашел в комнату Мии и обнаружил, что она поет моей маленькой девочке.
Никто из них не видит и не слышит, как я вхожу, поэтому я жду у двери, пока Люсия не перестанет петь.
Мие пора спать, и я слышал, что пение помогает ей успокоиться, но она выглядит такой же энергичной, как и днем.
— Еще песня, Люсия, — говорит Мия, хлопая в ладоши.