— Значит, ты ничего не чувствуешь и ко мне, — горячо сказала Виктория.
— Да. Нет!.. Я не… — и вместо того, чтобы ответить на вопрос, он повернулся и ударил кулаком по двери. Он долго молчал, стоя спиной к ней, пока думал. Виктория напряжённо ждала, сжав руками колени так сильно, что костяшки у побелели.
Наконец, он снова заговорил. — Каждый в аристократии научился ожесточаться по отношению к миру, ненавидеть всё, кроме богатства, которое позволяет им править. Они танцуют по сложной схеме шагов, которые они называют социальными правилами, но на самом деле всё это — игра, которая сбивает со пути большинство людей; тот, кто может заморозить каждую эмоцию в себе, кроме жадности и желания, тот, кто сможет заработать больше денег и больше всего титулов — тот победитель. А если ты хочешь выжить, то ты должен быть победителем. Это всё, что я пытаюсь сделать — быть победителем. И все остальные надеются на то же самое…
Лорд остановился, повернулся и посмотрел на неё, как будто она была головоломкой, которую он не может решить.
— …кроме тебя, — закончил он. — Каким-то образом твоя голова и твоё сердце наполнены мечтами и чувствами. Ты бросила вызов всем социальным нормам, которые общество пыталось навязать тебе. Ты не ищущая денег шлюха, отчаявшаяся только ради собственного спасения, ты хочешь свободы вместо богатства, любви вместо безопасности. И ты хочешь этого для всех, не так ли? Ты хочешь этого и для Кэтрин, и для Мёрсера, и для Розмари, и, может быть, даже для всех этих болтливых девок, которых ты презираешь. Ты хочешь этого даже для меня… не так ли?
Девушка быстро обдумала его слова, затем медленно кивнула.— Думаю, да, — мягко сказала она.
Катлер медленно подошёл к ней, как если бы она была раненым животным, и он боялся её спугнуть.
Лорд Беккет опустился на колени у её стула, протянул руку и обхватил её лицо ладонями.— Даже сейчас, — сказал он в изумлении. — Даже сейчас ты не огорчена. Даже сейчас ты всё ещё надеешься на сказку — не для себя, а для кого-то другого. Как тебе это удаётся, Тори? Как ты чувствуешь всё так глубоко и выживаешь?
Она грустно улыбнулась. — Это непросто, — тихо сказала девушка. — Раньше такого не было, но в последнее время стало труднее. Ты, конечно, не упрощаешь дело.
— Мне очень жаль, — искренне сказал он. — В тебе есть что-то редкое и красивое — Бог видит, как сильно я люблю редкое и красивое, и мне нужно обладать этим, чтобы называть это своим. — продолжил он и внимательно её изучил. — Ты не поймёшь.
— Нет, я понимаю, — она вздохнула. — Мне просто жаль, что тебе нужно именно обладать. Я не могу рассчитывать на любовь закалённого в боях победителя этой игры, не так ли?
Он смотрел на неё почти виновато. — Я не могу предложить тебе то, чего у меня нет, — сказал мужчина.
— По крайней мере, ты честен, — сказала она и поднялась. — Ты обеспокоен последствиями отношений Мёрсера и Кэт.
— Его могут убить, Тори, не говоря уже о том, что случится с репутацией и состоянием Кэтрин.
— Но он любит её!
— Этого недостаточно.
Торн хотелось плакать. — Я знаю, — сказала она несчастно. — Я только хочу, чтобы всё было хорошо.
Она не знала, что Беккет подошёл к ней сзади, пока его руки не обвились вокруг её талии.— Тори, — пробормотал он, его дыхание щекотало её шею. — Ты слишком взрослая, чтобы надеяться на то, что все твои мечты сбудутся.
— Не думала, что мне не позволяют надеяться на улучшение общества, — Виктория выскользнула из его объятий и повернулась к нему с растерянным выражением лица. — Полагаю, нам следует вернуться, — сказала она отстранённо.
Беккет даже не пошевелился, внимательно изучая её лицо. — Ты действительно любила его? — спросил он.
Виктория выглядела поражённой.— Орсона? — спросила она.
Он кивнул. Девушка выглядела ещё более сбитой с толку, чем раньше.
— Я… я думала, что да, — сказала она, нахмурив брови. — Я определённо верила, что мне суждено быть с ним. Я думала, что он думает то же самое обо мне, но, видимо, я была неправа в этом отношении.
— Так ты его не любишь?
Она надолго замолчала. Наконец, Торн сказала: — Нет, я уверена, что ещё люблю его… только не так, как раньше.
Беккет приподнял бровь. — Есть больше, чем один способ любить?
— Пожалуй, — уверенно сказала Виктория. — Их много. Ведь люди разные и отношения у них разные, как может быть только один вид любви?
— Необычное высказывание для девушки, которая обычно витает в облаках.
— Я думала, мы пытаемся выйти за рамки.
— Неужели? — Беккет шагнул к ней. — Я полагаю, мы за них вышли, — согласился он, задумчиво поднося палец к её губам и затем снова занёс руки за спину. — Мои извинения. Сейчас не лучшее время для спора, не так ли?
— Пожалуй, милорд, — сказала она и придвинулась к нему ближе, что было неудобно, и тоже завела руки за спину. — Я не верю, что тебе действительно жаль, — продолжила девушка.
— Могу я доказать это тебе? — он обхватил её лицо руками, наклонился вперёд и поцеловал её — довольно глубоко для мужчины, который только что спорил с ней яростно и злобно. Он отстранился, прислонился лбом к её лбу и пробормотал: — Прости меня, Тори. Мне искренне жаль.
— Я всё ещё не верю тебе, — сказала Виктория с лёгкой улыбкой. — Но я приму твои извинения. По общему признанию, это лучшее, что я когда-либо получала.
— Даже от Орсона? — рискнул спросить Беккет, снова приподняв бровь.
— Я имела в виду извинения в целом, а не поцелуй.
— Поцелуй был извинением. По-видимому, ты не заметила.
— Я полагаю, что в конце этого поцелуя было произнесено «извини».
— Не имеет значения. Поцелуй был моим подарком, чтобы выразить моё искреннее сожаление о том, что я когда-либо тебя расстроил. Устное извинение было удачным дополнением.
— В таком случае мне, возможно, придётся тебя разочаровать — слова были лучше.
— Неужели? — сказал Беккет, немного вспыхнув. — Я должен исправить это.
Лорд схватил её за руку и притянул к себе. Она оказала на удивление мало сопротивления, когда он поцеловал её несколько раз — настолько крепко, что, когда он отпустил её, ей пришлось упасть на стул, чтобы отдышаться.
— Всё ещё лучше? — спросил он с ухмылкой.
— Может быть, — раздражённо сказала она, что указывало на то, что всё гораздо лучше, чем она показывает. — Если бы ты не чувствовал такой необходимости доминировать, ты был бы лучше.
Беккет выглядел возмущённым.— Ты обомлела, как только я тебя отпустил! — воскликнул он с негодованием. — Ты даже не можешь стоять!
— Ты поразил меня. Это не всегда хорошо. — она встала со своего места и немного шатко подошла к нему, демонстративно взяв его за руку. — Я считаю, что семья Харрис тоже очень долго ждала, — сказала Виктория.
— Чёрт! — выругался Беккет, внезапно вспомнив, что он оттолкнул их в пользу спора с Викторией наедине. — Они не будут довольны.
— Тогда ты должен возместить ущерб.
— Не жди, что я поцелую леди Харрис или её чёртову дочь, — предупредил Беккет. — Эта конкретная форма возмещения ущерба предназначена исключительно для тебя.
— Лучше бы так, — сказала Виктория, и в её зеленых глазах вспыхнул намёк на ревность.
Беккет ухмыльнулся, когда заметил её обиду, но мудро решил не указывать на неё. Он провёл её к двери и открыл её — только чтобы обнаружить толпу молодых женщин, невинно ожидающих с другой стороны, во главе с ни кем иным, как Шарлоттой Харрис и невыносимой сплетницей Эммой Кларк.
— Лорд Беккет, — сказала Шарлотта хриплым голосом, делая очень глубокий реверанс. Она встала и коротко кивнула Виктории. — Мисс Торн, — добавила она почти как запоздалую мысль. Она повернулась к Беккету с почти тошнотворным беспокойством нахмурившись. — Всё в порядке? Я была обеспокоена, когда увидела, как быстро вы убежали. Мне не хотелось бы думать, что пара, которая, по всей видимости, вполне устроена, может ссориться.