Виктория всё ещё стояла в нерешительности, когда из голубого облака высунулась рука и схватила её за запястье. Девушка закричала от ужаса и попыталась вырваться, но рука крепко вцепилась в неё. Облако, казалось, тянуло её, но она застыла в движении, когда рука ещё крепче сжала её. Виктория отдернула руку назад так быстро, как только могла, и, спотыкаясь, вышла из комнаты, волоча за собой обладателя руки. Дверь захлопнулась и заперлась, и у Тори вдруг резко закружилась голова. Никто не поддержал девушку, но рука всё ещё сжимала её запястье, Виктория упала на пол и пролежала так несколько мгновений, её голова кружилась точно так же, как и голубое облако в той комнате. Наконец у неё хватило сил сесть и посмотреть на того, кого она случайно освободила.
Виктория узнала его сразу, как только увидела. Девушка отскочила от человека, как от змеи, и прошипела:
— Орсон!
Он слабо поднял голову, его кожа была такой же бледной, как белая краска на двери.
— Тори, — прошептал он, улыбаясь, — Тори, любовь моя…
— Не смей так меня называть, — сердито сказала она. Виктория искоса взглянула на дверь, — Что ты там делал? — спросила она.
— Заключён, — пробормотал он, — Лордом Беккетом…
Она вспомнила, как Беккет обещал перевести Орсона куда-нибудь, где она не сможет до него достать.
— Как? — спросила она, — Это не клетка.… это просто…
— Не… не знаю.… как это работает, — простонал Орсон, хватаясь за голову, — Остановите вращение!
— Ты поправишься, — немного резко сказала Виктория, — Почему ты притворялся, что любишь меня, хотя был женат?
— Да… Что? — пробормотал Орсон, даже не поднимая головы.
— Не прикидывайся невинным, — отрезала Виктория, — Я знаю о твоём браке.
— О… — он сделал паузу, пытаясь сесть, но снова рухнул. Было ясно, что чем дольше человек находился в комнате, тем сильнее она действовала, — Я… Гм… извиняюсь.
— И это всё, что ты можешь сказать? — воскликнула Виктория, — Я… Гм… Извиняюсь?! Ты разрушил моё доверие, разбил моё сердце и, более того, открыл путь для Беккета, чтобы он смог жениться на мне!
— Значит, вы женаты?
— Да, благодаря тебе! — крикнула Виктория. Ей хотелось швырнуть чем-нибудь в пирата, жалко лежащего ничком на ковре, — Я попала в эту ужасную ситуацию, потому что ты хотел, чтобы я нашла тебе меч. Я не склонна помогать тебе сейчас, но помощь ему привлекает меня ещё меньше — и тебе чертовски повезло, что это так.
— Пожалуйста, не… говори об этом… сейчас, — пробормотал Орсон, пытаясь сесть, но снова не смог.
Виктория замолчала, зная, что в данный момент не получит от него вразумительных ответов. Как только он сел, она услышала голос Беккета, поднимающегося по лестнице, а за тем — голос Мёрсера. Кровь отхлынула от её лица.
— Чёрт возьми, — тихо выругалась она. — Орсон, ты должен уйти.
— Я едва могу стоять!..
— Сейчас, Орсон, или Беккет убьёт и тебя, и меня!
— Он здесь?
Словно в ответ на его вопрос, дверь гостиной со скрипом отворилась, а затем захлопнулась.
— …хотел, чтобы я наблюдал за судоходной доставкой… — сказал лорд Беккет Мёрсеру.
Орсон с трудом поднялся на ноги и, ухватившись за подоконник, распахнул окно.
— Я вернусь, чтобы поговорить с тобой, — пообещал он, — Если не убью себя, выпрыгнув из окна… прощайте, леди Беккет…
С этими словами он вывалился из окна и начал свободно падать вниз.
Виктория не стала дожидаться результатов его падения; она захлопнула окно, задёрнула занавески на обоих окнах и бросилась на кровать, притворяясь спящей.
— …сказал Томасу, что если он ещё раз вызовет меня по такому пустяковому поводу, я прикажу расстрелять его, — закончил Беккет, открывая дверь спальни. Он остановился в дверях, глядя на распростёртое тело Виктории.
— Она выглядит немного больной, — заметил он, понизив голос, — Вы с ней ссорились?
— Ничего такого, что мы не могли бы решить, сэр, — спокойно ответил Мёрсер. — Некоторые… вопросы, касающиеся Кэтрин, среди прочего.
— А, понятно.
Девушка почувствовала, как кровать прогнулась под весом Беккета, когда он сел рядом. Он убрал с её лица белокурый локон с такой нежностью, что Виктория почти забыла, что он приказал Мёрсеру убить собственную сестру, потому что она ранила его гордость.
— Она… спрашивала об Орсоне в последнее время?
— Нет, сэр. Не думаю, что она вообще о нём думает.
В его голосе появились собственнические нотки.
— Хорошо.
Последовала пауза.
— Оставьте нас, — тихо приказал Беккет.
— Да, сэр.
Послышались шаги и звук закрывающейся двери.
Когда Беккет встал, кровать снова сместилась. Виктория слышала его шаги и тихий шорох ткани; она догадалась, что он раздевается. Её предположение подтвердилось через несколько минут, когда он вернулся и лёг рядом с ней, мягкая ткань его рубашки коснулась её руки. Он убрал волосы с её лица, и его пристальный взгляд был таким напряжённым, что девушка почувствовала его даже с закрытыми глазами. Она пошевелилась в притворном сне и прижалась к нему, прикоснувшись лицом к его груди. Он тихонько усмехнулся и положил голову на подушку, обняв её за талию и притянув ближе к себе. Он слегка поцеловал её в лоб и выдохнул:
— Я люблю тебя, Тори.
«Вряд-ли, » — испуганно подумала Виктория. «Уж точно не после того, как ты узнаешь, что я сделала…»
========== О верности и предательстве ==========
Какое-то время казалось, Беккет не узнает, что Орсон пропал. Хотя он заметил большой порез на руке Виктории и возился с ним гораздо больше, чем она ожидала, но мужчина, похоже, поверил, что её ранение было следствием неуклюжести, а не чем-то другим. По-видимому, он также был вполне уверен в том, что пират на прежнем месте, потому что по прошествии недели Виктории стало ясно, что он вообще не проверяет как там пленник. Тем не менее, она постоянно жила в страхе, боясь того дня, когда Беккет решит посмотреть, как Орсон поживает в своей таинственной кружащейся тюрьме, и обнаружит, что он пропал.
Не то чтобы она твёрдо намеревалась освободить его. Это произошло совершенно случайно, но Беккет никогда бы в это не поверил. И кроме того, она сунула нос туда, куда он приказал не лезть; он заранее предупредил, что его кабинет для неё закрыт.
Иногда она набиралась храбрости и готовилась сказать лорду Беккету, что непреднамеренно освободила Орсона, но каждый раз, когда она решала сделать это, в её сознании возникала картина избитого, окровавленного и изувеченного тела Пертины Мёрсер, и страх брал верх. Виктория знала, что в конце концов Беккет узнает, что она сделала, и она будет наказана за это, и, по логике вещей, наказание будет мягче, если она обо всём расскажет; однако её разум никогда не подчинялся логике, а всегда был склонен к импровизации. В каком-то смысле девушка надеялась, что Беккет планировал оставить Орсона гнить в таинственном воздушном водовороте, и что она сможет спокойно жить, как будто ничего не произошло. Но даже если бы это было так, Орсон всё равно вернулся бы за мечом, и она была бы вынуждена принять решение — присоединиться к своему мужу или к своему бывшему любовнику.
Выбор стоял между убийцей и прелюбодеем. Как, ради всего святого, она могла выбрать одного из двух таких ужасных мужчин?
В последующие недели она была тихой и обеспокоенной, но даже если Беккет и заметил это, он ничего об этом не сказал. Мёрсер тоже не стал комментировать её необычное состояние. Иногда ей казалось, что они оба чувствовали её отчаяние — были намёки на беспокойство в том, как Беккет касался её руки или изучал её лицо, в нежности его обычно жестоких поцелуев, когда он занимался с ней любовью. А Мёрсер был ещё более внимательным, чем обычно, отслеживая каждое её движение быстрыми, бегающими глазами и тёмным хмурым выражением лица. Виктория только молилась о том, чтобы они не знали о причинах её поведения.
Спустя месяц в роли леди Беккет, её муж получил свой первый вызов за довольно долгое время от Компании — повестку на короткую поездку в сельскую местность для встречи с графом, надеющимся обменяться информацией о ценных возможностях торговли.