Виктория усмехнулась.
— Да, у меня есть компас Джека, — сказала она, — И я не планирую его возвращать. Это довольно полезный предмет, правда? И я определённо могу использовать его в своих интересах. Лучше я оставлю его себе, и использую его против тебя и Беккета, а не отдам его любой из сторон.
Глаза Орсона сузились.
— Отдай Джеку компас, — скомандовал он, — Ты отдашь его, и меч тоже.
— Почему? — потребовала Виктория, — С какой стати я должна помогать кому-либо из вас? Беккет — убийца, ты — прелюбодей, а Джек Воробей — грабитель и лжец! Как я могу помогать любому из вас? Есть люди, которым я могу помочь и защитить, но это будут не пираты, уверяю!
Орсон сделал шаг вперёд и приготовился что-то говорить, но их разговор прервал чужой голос:
— Тори?
Орсон застыл.
— Беккет, — прошипел он.
— Тебе лучше убраться отсюда, пока Беккет не убил тебя, — ледяным тоном сказала Виктория.
— Нет времени! — резко сказал Орсон и поспешил обратно вглубь домика. Виктория выглянула за дверь, чтобы понять, что он имел в виду, и заметила лорда Беккета, приближающегося к дому по тропинке.
— Вот ты где, — сказал он, подходя к двери и останавливаясь на пороге, — Я знал, что найду тебя здесь.
— Могу я сделать что-нибудь для вас, мой лорд? — натянуто спросила Виктория, сжимая пальцы на деревянной раме двери. Его предыдущие угрозы всё ещё звучали в её голове; она была менее чем рада его видеть и более чем рассержена из-за того, что он вёл себя так, как будто ничего не произошло.
Катлер закусил губу с обеспокоенным видом.
— Я думал… — он остановился и оглянулся на двух солдат, следовавших за ним, — Пойдём внутрь, — сказал он, кивая в сторону дома. Виктория заколебалась, затем взяла юбки в руку и вошла в дом, Беккет последовал за ней.
Когда дверь была закрыта и заперта, он скрестил руки за спиной и внимательно изучал её, когда она сидела на диване в гостиной. Девушка не смотрела на него.
— Я подумал, что должен извиниться, — сказал он наконец, нарушив молчание, — То, что я сказал ранее… было не по-джентльменски.
Виктория теребила в пальцах юбки.
— Мы оба знаем, что вы не джентльмен, милорд, — сказала она.
Она ожидала гневной тирады по этому поводу, но вместо этого он просто вздохнул.
— Почему всякий раз, когда я пытаюсь попросить у тебя прощения, ты снова нападаешь на меня? — спросил он её.
Виктория впилась взглядом в землю перед собой, всё ещё отказываясь смотреть ему в глаза.
— Ты ожидаешь, что я так легко забуду угрозу разрушить мою жизнь? — сказала она, — Что ещё ты можешь сделать со мной? Ты успешно манипулировал мной, вынудив меня выйти за тебя замуж, отнял у меня свободу, спрятал человека, которого, как мне казалось, я люблю, и в целом держал меня в изоляции от остального мира.
— Если я дам тебе свободу, ты убежишь при первой же возможности.
— Ты уже мне её предоставил, Катлер — ты оставляешь меня без охраны на целых три недели. Я смогу бежать, если захочу.
Он сжал челюсть.
— Я знаю, — мягко сказал он, — Чего я и боюсь.
Виктория подняла глаза и заметила искреннюю боль в его взгляде. Девушка пыталась придумать, что сказать, но не могла. Наконец, она пробормотала:
— Я… ну… мне некуда идти, понимаешь. Моя семья и я не разговариваем; за Розмари ухаживает Пресбери; я не знаю, где Кэт, она давно не писала мне… Орсон явно заточён где-то далеко, и я не склонна испытывать что-либо, кроме неприязни к пиратам в данный момент…
Это заставило Беккета улыбнуться.
— По крайней мере, это утешает, — сказал он, после чего слегка склонил голову набок, — Ты… была тихой с момента свадьбы. Иногда мне кажется, что я потерял тебя, и ты никогда не вернёшься. Что-то гнетёт тебя, я чувствую.
— Многое, — вздохнула Виктория.
Он сделал шаг к ней.
— Знаешь, я мог бы тебе помочь, — предложил он, — Если бы ты просто… поговорила со мной.
Она легко рассмеялась.
— Великий лорд Катлер Беккет хочет услышать мысли своей маленькой жёнушки? Ничего себе.
Он не ответил. Виктория вздохнула и призналась:
— Мёрсер рассказал мне о… своей сестре.
Беккет поморщился.
— О, — тихо сказал он, — Это объясняет… многое.
— Зачем ты это сделал? — грустно спросила она, — Почему ты убил её? И почему ты попросил его, из всех возможных людей, сделать это за тебя?
Беккет повернулся к ней спиной.
— Это не я сделал, сказал он, — А мой отец.
Виктория резко подняла глаза.
— Что? — ахнула она.
— Мой отец ненавидел Пертину, — продолжил Беккет, как будто она ничего не сказала, — Он думал… что она ниже меня. И она была, я полагаю. Но я любил её. Она была похожа на Мёрсера во многих отношениях — лаконичная и тихая, но время от времени я замечал озорство в её глазах, она любила шутить, и всегда вызывала у меня улыбку. Но она была более послушной, чем Мёрсер, более склонной подчиняться правилам и принимать естественный порядок вещей. Она была из тех девушек, от которых я сейчас бегу — тихие, скромные, которые делают именно то, что им приказывают, и ни в чём не сомневаются. В то время мне это казалось очаровательным. Но я был молод и глуп… как и ты, когда встретила Орсона.
Он повернулся, чтобы снова взглянуть на неё.
— Когда стало ясно, что Пертина беременна, а ребёнок не мой, я был… опустошён, — сказал он с большим трудом, — Я не мог поверить, что она предала меня. Она сказала мне, что это был герцог Лоулесс, и я решил убить его. С другой стороны, мой отец знал, что убить герцога невозможно без серьёзных последствий. Поэтому он выбрал лёгкую цель — ту, которую он ненавидел больше всего.
— Вначале всё было идеально; я впервые встретил Мёрсера и Пертину на улице, заметил их, потому что Мёрсер убил человека, который пытался изнасиловать Пертину. Он был быстр, как молния — возник из ниоткуда, ударил, и мерзавец мгновенно умер. То, что у кого-то мог быть такой талант к убийству, было невероятно, но он у него был, и я нанял его в качестве своего личного телохранителя. Я также обучил его быть клерком Компании, так что он мог бы стать вполне респектабельным, хотя и ничем не примечательным сотрудником. Он зарабатывал отличные деньги, работая на меня — достаточно, чтобы содержать себя и свою сестру, мы хорошо ладили. Она мне тоже нравилась. Всё это видели. И Мёрсер был рад видеть, что его сестра так хорошо устроилась, я думал, она тоже счастлива, но, полагаю, я ошибался.
— Он оборвал с ней все контакты, когда узнал, что она сделала. У него необычайно навязчивая страсть к тем, для кого он важен, и любой, кто причинит им вред, будь то семья, друзья, любовники или враги, становятся лишь целью в расстрельном списке Мёрсера. Таковой стала и его сестра… — он глубоко вздохнул и продолжил: — Мой отец не верил, что Мёрсер был мне верен. Предательство Пертины было прекрасной возможностью доказать, что ему хватает лояльности. Отец отправил Мёрсеру сообщение с моей подписью и семейной печатью, в которой приказал Мёрсеру убить Пертину в качестве проверки его надёжности, а также в качестве мести за её двуличие. И Мёрсер сделал это — и он гордится этим сейчас, его преданность мне была настолько сильной, что преодолела семейные узы.
Виктории стало плохо при мысли об ужасной манипуляции, которая произошла.
— Он не знает, да? — тихо сказала она, — Не знает, что это приказал твой отец, а не ты?
— Нет, не знает, — ответил Беккет, — Если бы он узнал, что убил свою сестру по приказу кого-либо, кроме меня… он покончил бы с собой.
Виктория повесила голову.
— Мне очень жаль, — прошептала она, — Я знаю, что это не поможет, но это всё, что я могу сказать.
Он слегка улыбнулся.
— Это ещё не всё, что ты можешь мне предложить, — сказал он. Улыбка исчезла, и он добавил: — Женщинами, подобными тебе и Пертине, манипулируют каждый день — они являются пешками в заговорах мужчин, которые говорят им, что любят, или которым просто нужно богатство и деньги. Никто не знает этого лучше, чем мы с Мёрсером… И когда мы смотрим на таких женщин, как ты, и как Кэт… мы видим все способы, которыми можно манипулировать, и мы хотим вытащить вас из грязной игры.