— Кэт во многом похожа на Пертину. Мёрсер любит её, потому что она такая же, как Пертина до Лоулесса, до того, как тяжёлая жизнь в бедности забрала её надежду и невинность. Она такая, какой могла бы быть Пертина, если бы обстоятельства были другими — и он хочет защитить и сохранить это, потому что в своё время он не смог защитить свою сестру.
Виктория сдерживала слёзы.
— Когда он рассказал мне, что сделал, я не думала, что он может кого-то любить, — сказала она, — Но… я полагаю, что в этом есть смысл.
Беккет двинулся к ней, но вновь остановился в нерешительности.
— Не думаю, что в этом есть какой-то смысл, — осторожно начал он, — Но в какой-то мере я тоже пытаюсь защитить тебя.
Она посмотрела на него.
— Ты пытаешься защитить не меня, — уверенно сказала она, — А себя, — она встала и подошла к нему, задумчиво положив руку ему на грудь, — Пока ты держишь меня взаперти… пока я в изоляции от остального мира… предательство, которое Пертина нанесла тебе, не повторится снова. И это то, чего ты боишься — что я исчезну, найду Орсона и брошу тебя, как это сделала она.
Катлер съёжился от этой интерпретации.
— Возможно, — сказал он немного неуверенно. Он резко отвернулся от неё, — Я не знаю, почему я рассказал тебе всё это, — выдохнул он, и в его голосе снова появилась твёрдая нота. Виктория покачала головой и грустно улыбнулась, Катлер Беккет, как она поняла, никогда не хотел чувствовать себя уязвимым, он открыл ей часть себя, которой не собирался делиться — слабое место, которое она могла бы использовать, преимущество…
Или она могла отпустить ситуацию.
Виктория последовала к месту, где он остановился, сделала круг, пока не повернулась к нему лицом.
— Я не знаю, что и думать о вас, милорд, — нахмурилась она, и между её бровями появилась небольшая складка, — Сначала я думаю, что ты бессердечный и холодный, а потом… что ты действительно что-то чувствуешь ко мне, как бы ты ни хотел это скрыть.
— Не обманывайся моментами моей человечности, — с горечью сказал он, — Их немного, и они очень редки. Мой отец и моя жизнь превратили меня в монстра в облике джентльмена.
— Иногда, чтобы выжить, нужно быть безжалостным, — сказала Виктория, задумчиво кладя пальцы на его губы.
Сначала он поцеловал кончик каждого, затем убрал её руку и вместо этого поцеловал её губы. Когда он отстранился, он яростно сказал:
— Обещай мне, что ты не выйдешь из дома, пока меня не будет, даже в сад.
— Если я просижу всё время внутри, я увяну и умру, — сказала ему Виктория.
— Тогда не выходи на улицу без охраны. Пожалуйста.
Виктория заколебалась. Затем кивнула.
— Обещаю, — прошептала она.
Лорд вздохнул с облегчением и снова поцеловал её, совершенно не подозревая, что пират наблюдает за парой из тёмного коридора рядом с ними.
Виктория забыла, что Орсон тоже был там, и не вспомнила об этом, пока они с Беккетом не вышли из дома, рука об руку. Девушка резко остановилась, и Беккет удивлённо взглянул на неё.
— Тори? — спросил он.
— Кажется… я оставила свой веер внутри, — поспешно соврала она, — Я вернусь через минуту, — она сняла с него руку и бросилась в коттедж.
Орсон ждал её, скрестив руки на груди.
— Что ж, это было прекрасное проявление супружеской благодати, — саркастично сказал он, — Я надеюсь, ты понимаешь, что какой бы историей он тебя ни кормил, он остаётся убийцей.
— Думаю, я знаю своего мужа лучше, чем ты, Орсон, так что любезно воздержись от высказываний о нём, — холодно сказала Виктория, скрестив руки на груди в ответ, — Я вернулась, чтобы дать тебе свой ответ относительно меча. Передай его Джеку Воробью, если он хочет…
— С радостью, — перебил Орсон, — Что ему передать?
— Скажи ему, что у меня его компас, если он захочет прийти и забрать его, — сказала она самодовольно, — Наша сделка станет недействительной.
Орсон впился в неё взглядом.
— Полагаю, ты передашь эту штуку своему мужу, — сердито сказал он.
Виктория отвернулась.
— Это мне решать, — ровно ответила она.
Она почувствовала, как что-то прижалось к её затылку, и услышала щелчок.
— Не заставляй меня убивать тебя, Тори, — тихо сказал Орсон, — Я не побоюсь.
Она замерла, но спокойно сказала:
— Если ты пристрелишь меня, Беккет и охранники, которые следовали за ним, войдут в дом и сразу убьют тебя. Какая тебе польза?
Он держал так пистолет мгновение, но потом зарычал и убрал его.
— Я вернусь за тобой, — угрожающе предупредил он, — Я обещаю тебе это.
Внутренне она вздрогнула, но вышла, как будто ей было наплевать. Она умела вести себя так, как будто ничего не произошло, так что Беккет не заподозрил неладного, кроме одной мелочи:
— Ты выглядишь ужасно бледной, Тори. Я прежде не замечал, как болезненно ты выглядишь; отчаяние тебе не к лицу.
Виктория ухмыльнулась.
— Хорошо, что у меня теперь нет причин отчаиваться, не так ли? — сказала она легко.
И Беккет улыбнулся.
========== Растворившаяся в воздухе ==========
Оставшуюся часть дня Беккет был занят приготовлениями к поездке, и Виктория поспешила помочь ему всем, чем могла. То, как он открылся ей, смягчило её весьма скверный взгляд на его характер и пробудило странное желание быть рядом — как будто она пыталась защитить его от демонов прошлого. Будь на её месте кто-нибудь другой, эта внимательность вызвала бы раздражение лорда Беккета, но необычайно нежное поведение девушки было долгожданной передышкой от её естественных язвительных реакций на него, и лорд делал всё возможное, чтобы поощрить её привязанность.
Кроме того, она была необычайно добра к Мёрсеру, который, совершенно не привыкший к благосклонности Виктории и её женственности, казалось, не знал, как реагировать на любезное поведение. В какой-то момент он сказал Беккету:
— Я просто жду, когда она швырнёт в меня чем-нибудь.
На что лорд Беккет лишь рассмеялся и ответил:
— Не думаю, что вам стоит беспокоиться, Мёрсер. В кои-то веки у неё выдался приятный денёк, советую и вам насладиться им. У меня такое чувство, что другого такого ещё долго не будет.
Виктория, со своей стороны, была в неописуемом восторге от явного замешательства, которое она вызывала у Мёрсера, и поэтому решила быть ещё более полезной ему, чем Беккету. Она носила вещи, упаковывала его (относительно немногочисленную) одежду и даже принесла оружие из его дома на территории. Это было любимое занятие Виктории, потому что до этого момента она не знала, где живёт клерк. Почему-то она не была так удивлена, как должна была бы, обнаружив, что у него есть небольшой дом на территории Беккета. Как преданный пёс, мистер Мёрсер никогда не хотел быть слишком далеко от своего хозяина, только если не было необходимо.
Дом Мёрсера был относительно пустым, с пятью комнатами (прихожей, обустроенной как гостиная; кухней; двухкомнатной, очень своеобразной библиотекой, посвящённой компрометирующим документам и всему самому сложному оружию Мёрсера, и спальней в задней части). На стенах не было ни картин, ни портретов, единственным, что висело на них, были стеллажи с пистолетами, револьверами и шпагами. У Мёрсера не было почти ничего сентиментального. Дом служил ему жильём, когда больше негде было быть, а также был местом хранения информации и оружия.
Интересно, что в недавнем прошлом в доме была женщина. В изножье кровати лежали несколько простых платьев служанки и туфля, явно принадлежавшая кому-то гораздо более богатому, чем владелица платьев. Если, конечно, платья не были просто маскировкой…
Словно в подтверждение этой мысли Виктория заметила прядь густых каштановых волос, перевязанную красивой шёлковой лентой и лежащую на низком столике у кровати мистера Мёрсера. Виктория была уверена, что это локон Кэт, а платья служили ей защитой, когда она ускользала из дома, чтобы навестить наёмника.
Когда Виктория вернулась с оружием, о котором просил Мёрсер, в её глазах появился необычайно весёлый блеск.