Его взгляд зацепило её лицо, но именно её слова привлекли его внимание. Теперь это были слова, которые поддерживали его привязанность.
Внезапно мужчину охватила усталость. В страхе перед уроном, нанесённым Виктории, и в ярости от того, как с ней обошлись, он забыл, как долго не спал и сколько тяжёлой работы ему пришлось сделать сегодня. Совершенно неожиданно лорд оказался на грани обморока.
Он стянул ботинки и отшвырнул их ногой от края кровати. Катлер бросил пальто на пол рядом с обувью, снял жилет и сделал то же самое с ним. Не заботясь об остальной одежде, он перешёл на свою сторону кровати, упал на неё и почти мгновенно заснул.
Его ночь была наполнена снами о ноже в темноте и узоре шрамов, танцующих на некогда красивом лице.
***
Когда лорд проснулся на следующее утро, он был один в постели, но не в комнате. Сквозь дымку сна он увидел Викторию, сидящую у зеркала и расчесывающую свои светлые волосы. Повернувшись к нему спиной, она водила щёткой по золотистым локонам. Всё ещё сонный, Беккет сел, соскользнул с кровати, подошёл к ней и вздрогнул, когда мельком увидел её отражение в зеркале.
Он видел, как она стиснула зубы, кладя расчёску на стол, должно быть, девушка заметила выражение его лица. Виктория напряглась, её спина выпрямилась, а плечи напряжённо откинулись назад, когда она сжала губы в тонкую линию.
— Забыл, как я сейчас выгляжу, не так ли? — спросила она нехарактерно резким тоном.
Беккет нахмурился, услышав это замечание, но не сделал попытки подойти ближе.
— Ты не можешь винить меня, не так ли? — холодно осведомился он.
— Сколько сейчас времени?
— Я не знаю. — Виктория отказывалась смотреть на него, её глаза смотрели прямо в зеркало на её собственное отражение.
— Я могу оставить тебя, если хочешь, — сказала она официальным и жёстким голосом.
Беккет по-прежнему не двигался, но казался… по крайней мере, печальнее.
— Нет, — сказал он, ледяной тон растаял в его голосе потоком.
— Я хочу, чтобы ты была здесь.
Девушка невесело рассмеялась.
— Правда? — спросила она. Леди поднялась со стула и повернулась, чтобы посмотреть на него, пробежав глазами по его лицу, чтобы увидеть выражение его лица. Лорд прекрасно сохранил свою аристократическую отстранённость, несмотря на короткую вспышку ужаса, которая пробежала по нему, когда он посмотрел прямо на неё.
— Это потому, что ты жалеешь меня? — спросила она, теперь нападая, проверяя его реакцию.
— Нет, конечно, нет, — продолжила она, когда он не ответил, прищурив глаза.
— У тебя нет ни жалости, ни милосердия.
— Не для тех, кто сделал это с тобой, — резко сказал он.
Это остановило её. Её рот слегка приоткрылся, и дыхание стало прерывистым. На мгновение Беккет показалось, что она вот-вот расплачется, но это чувство прошло, и ею овладело то же каменное самообладание.
— Это уродливо, — сказала она небрежно, как будто они говорили о предмете мебели, а не о её лице.
Беккет не видел смысла лгать.
— Да, — сказал он.
— Очень жаль. Но ты выживешь, а это больше, чем я ожидал.
— И ты счастлив, что я жива? — спросила она тем же тоном, каким обычно спрашивают как прошёл день другого человека.
— Я бы поняла, если бы ты хотел, чтобы я не была такой.
Глаза Беккета один раз пробежали по узору шрамов, прежде чем он тихо усмехнулся.
— Я не ожидал, что ты будешь так откровенна и беспристрастна в этом вопросе, — сказал он.
— Ты не ответил на мой вопрос, — спокойно ответила Виктория.
Он внимательно изучал её, обдумывая вопрос. Был ли он счастлив, что она жива? Изменили ли нанесенные ей травмы то, что было между ними?
Конечно, так оно и было. Вопрос был не в том, произошло ли это, а в том, насколько сильно.
— Я рад, что ты выжила, — честно ответил он,
— Но… ты простишь меня, если мне будет трудно принять разницу в твоих чертах.
Её губы дрогнули в улыбке, а затем мгновенно вернулись на место.
— Я прощу тебя, — сказала она, отворачиваясь.
— Я прощу тебе всё, что угодно; одному Богу известно, почему.
Такого комментария Беккет не ожидал. Он почти ответил, но она оборвала его.
— Я даже прощу тебя, если ты решишь, что ущерб, нанесённый мне, слишком велик, и что ты хочешь заменить меня какой-нибудь другой, более красивой девушкой, — спокойно сказала она, только с оттенком сожаления в голосе.
Вот этого мужчина действительно не ожидал.
— Нет, — яростно сказал он, сокращая расстояние между ними так быстро, что Виктория подпрыгнула от удивления, когда он обнял её за талию и притянул к себе.
— Я не хочу этого, — он погладил её по боку и задумчиво сказал:
— Знаешь, я действительно должен бросить тебя, за то, что ты ворвалась в мой кабинет и освободила Орсона. Но должен признаться, я впечатлён. Как ты узнала, что нужно было сделать, чтобы освободить его, выше моего понимания.
Виктория вздрогнула.
— Это был несчастный случай, — вздохнула она.
— Этот стук… Я не знаю, как он это сделал, но одна его рука свисала из… того что бы ни было в той комнате. И когда я наткнулась на пароль и открыла дверь, он схватил меня за руку… и я нечаянно вытащила его, прежде чем он втянул меня внутрь.
Беккет нахмурился.
— Этого не должно было случиться, — сказал он.
— Как он мог найти выход? Если только феи не помогли ему…
Виктория пожала плечами.
— Возможно, — сказала она.
— Это больше не имеет значения, если, конечно, ты не держишь там других опасных преступников.
Катлер не засмеялся.
— Если бы ты оставила его в покое, там всё ещё был бы один опасный преступник, — строго сказал он.
— Я бы убил тебя за то, что ты его выпустила, ты знаешь — только я верю, что он наказал тебя за преступление более тщательно, чем я когда-либо мог.
Виктория опустила голову, светлые волосы упали, как занавес, скрывая её лицо.
— Да, я верю, что он это сделал, — сказала она. В её голосе появилась новая, жёсткая нотка.
— Я убью его, если увижу снова, — прорычала она.
Беккет крепче обхватил её за талию.
— Я тоже, — мрачно сказал он. Через мгновение лорд добавил:
— Я не верю, что это был несчастный случай.
Она вздохнула.
— Я и не думала, что ты это сделаешь, — сказала она с сожалением.
— Но это правда, веришь ты в это или нет. Позволить ему сбежать, вероятно, было неразумно с моей стороны, но тогда, я полагаю, я всё ещё была немного влюблена в него…
— Почему ты можешь любить мужчину, который готов мучить тебя, чтобы получить то, что он хочет, а не меня? — потребовал Беккет, гнев снова поднялся, когда он отступил от неё.
Виктория оглянулась на него через плечо.
— Ты не считаешь кражу у меня моей семьи, моих друзей, всей моей жизни формой пытки? — спросила она, выгибая раненую бровь и морщась от боли, когда вспомнила о порезе.
— Если бы ты сделала в точности то, что я тебе сказал, ты всё ещё был бы в безопасности и невредима! — огрызнулся Беккет.
Виктория крепко зажмурилась, явно заставляя себя сохранять спокойствие.
— Я полагаю, ты не захочешь, чтобы я выходила в таком виде, — сказала она, меняя тему.
Беккет слегка пожал плечами.
— Ты можешь, если хочешь, — медленно сказал он,
— Но я бы не советовал этого делать, особенно пока ты всё ещё выздоравливаешь.
Он сделал паузу, затем продолжил:
— Я отправляю тебя в деревню, пока ты восстанавливаешься. Я не хочу, чтобы люди подглядывали, останавливались, чтобы просто поглазеть на тебя и посмеяться над тобой, когда уйдут.
— О, так вот в чём причина? — спросила Виктория приятным голосом. Беккет знал, что смысл этого вопроса, однако, был совсем не приятным.