Я теряю ее из виду, когда мы с Оливером снова переворачиваемся, и каждый из нас борется изо всех сил. Мы оба крупные мужчины — я чувствую, как пол опасно трещит под нами. С каждой минутой становится все жарче, воздух такой черный и плотный, что я едва могу разглядеть Аиду.
Она вскакивает на ноги, и я кричу: — Найди пистолет, Аида! Он в одной из комнат....
Но она не сможет его найти. Я тогда не мог развидеть его среди дыма, а теперь он стал в десять раз гуще.
На самом деле, я просто хочу, чтобы она ушла отсюда. Потому что под нами бушует огонь, и у меня такое чувство, что я сейчас провалюсь в ад.
Я обхватываю руками горло Касла и прижимаю его к себе, сдавливая так сильно, как только могу. Его глаза вспыхивают. Он царапает мои руки, нанося удары по лицу и телу, с каждым разом все слабее и слабее. Я крепко сжимаю его, даже когда чувствую, что пол под нами начинает сдвигаться и трещать.
Весь угол комнаты проваливается. Пол становится платформой с горкой, ведущей от двери вниз, в огненную яму, пылающую под нами. Мы скользим вниз, Оливер Касл и я на нем, скользим и падаем в костер, который когда-то был кухней.
Я отпускаю Касла и пытаюсь карабкаться назад, но уже слишком поздно. Я скольжу быстрее, чем могу подняться. Нет никакой возможности спастись. Пока что-то не схватило меня за рукав. Я вижу Аиду, которая одной рукой цепляется за дверную раму, а другой — за мое запястье. Ее зубы стиснуты от усилия, ее лицо — гримаса боли, когда она пытается держаться за раму сломанной рукой.
Я не хватаю ее за руку, потому что вижу, насколько слаба ее хватка. Я не потяну ее за собой вниз.
— Я люблю тебя, Аида, — говорю я.
— Не смей, мама твою! — кричит она мне в ответ. — Хватай меня за руку, или я прыгну за тобой!
Для любого другого человека это была бы пустая угроза.
Аида — единственный человек, которого я знаю, который достаточно упрям, чтобы действительно это сделать.
Поэтому я хватаю ее за руку и тащу себя наверх, как раз в тот момент, когда балки поддаются и вся комната рушится. Оливер воет, падая в пламя. Мы с Аидой выбегаем через дверной проем и взявшись за руки бежим по коридору. По лестнице больше не спуститься, это очевидно. Мы бежим в противоположный конец дома и находим детскую комнату с наклейками в виде парусников, все еще приклеенными к стенам. Старая комната Оливера.
Я поддеваю ключом подоконник и вылезаю наружу, выпуская свежий столб темного дыма. Я свисаю с оконной рамы, а затем падаю вниз. Затем я поднимаю руки, чтобы поймать Аиду.
Она прыгает ко мне на руки, на ней по-прежнему только один кед.
Пока мы бежим прочь от дома, я слышу далекий вой сирен.
Я тяну Аиду по дороге к джипу. Аида вырывает свою руку из моей хватки, крича: — Подожди!
Она бежит в противоположном направлении, мимо адского пламени дома, по песку к воде.
Она останавливается, наклоняется, чтобы поднять что-то, свою сумочку.
Затем она бежит обратно ко мне, ее белые зубы блестят на фоне грязного лица, когда она ухмыляется мне.
— Нашла! — говорит она с триумфом.
— Я могу купить тебе новую сумочку, — говорю я ей.
— Я знаю, — говорит она.
Я собираюсь завести двигатель, но есть кое-что, чего я тоже не могу ждать ни секунды.
Я хватаю Аиду и целую ее, ощущая вкус крови и дыма на ее губах.
Я целую ее так, будто никогда не отпущу.
Потому что не отпущу. Никогда.
29
. Аида
Мы с Каллумом сворачиваем на главную дорогу как раз в тот момент, когда пожарная машина с ревом проносится по дорожке, направляясь к пляжному домику Касла — или тому, что от него осталось, во всяком случае.
Я вижу лица пожарных, когда наша машина проезжает мимо их грузовика — они смотрят на нас сверху вниз, подняв брови, но не в силах остановить наше бегство с места происшествия.
— Что за чертова поездка! — кричу я, мое сердце все еще скачет, как скаковая лошадь. — Ты знал, что Олли настолько сумасшедший? Я думала, он обычный псих, типа «я не хочу, чтобы к моей еде прикасались» или «разговаривать с собой в душе», а не как в «Сиянии».
Каллум ведет машину слишком быстро, руки сцеплены на руле. Удивительно, но он ухмыляется почти так же, как и я. Может быть, мой строгий муж действительно начинает получать удовольствие от наших приключений?
— Не могу поверить, что нашел тебя, — говорит он.