– Итак, ты, наконец, решила сдаться? – интересуется он, прежде чем одним глотком выпить водку и поставить пустой стакан на столик. Дмитрий практически прижимает меня к запертой двери, и мне передается мужское тепло, исходящее от него.
Должно быть, он спал, потому что его слова имеют определенную остроту и напористость, перед которыми я едва могу устоять и отступаю.
– Дмитрий, – стону я, выпивая свою порцию водки, но в отличие от него гримасничаю, поскольку жидкость обжигает горло.
Я открываю глаза, мужчина все еще нависает надо мной, растягивая губы в мрачной усмешке. Не понимаю, как ему это удается. В течение дня Дмитрий выглядит профессионально, аккуратно и собрано.
Но здесь в тишине и безопасности своего дома, без рубашки и с глазами, светящимися от голода – он открывается с другой стороны. Той, что сводит меня с ума.
«Он опасен, Сара», – я умоляю себя помнить об этом, но мой разум замутнен его близостью, и моя решимость уже дрогнула, поэтому единственное, что я могу сделать, это переключиться на тот гнев, который живет во мне на протяжении вот уже двух лет.
Я проталкиваюсь мимо него и допиваю свой напиток, оставляя пустой стакан на столе. Алкоголь немного развязывает мой язык, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Дмитрия.
– Ты не можешь так обращаться со мной, – говорю я, в моем голосе звучат ядовитые нотки, к которым я не привыкла, но его это забавляет.
Я ненавижу это. Ему должно быть плохо, он должен переживать за себя, за меня, да за что угодно.
Почему же он выглядит так чертовски возбуждающе?
– Как обращаться? То есть, позволять тебе врываться в мой дом без предупреждения в два часа ночи?
Ну... когда он так говорит....
Злость во мне готова выплеснуться наружу, и это не поддается никакой логике.
– С тех пор, как я начала работать на тебя, ты избегаешь меня, за исключением тех моментов, когда хочешь меня помучить, – отвечаю я с болью в голосе. И понимаю, что это не совсем является правдой. Мы часто видимся. Но этого недостаточно. Не на такие отношения я надеялась, когда позволила ему вернуться в мою жизнь.
Не знаю, чего я хотела, но точно не этого.
– А-а-а-а, – говорит Дмитрий, ступая ко мне босыми ногами. – Так моя младшая сестренка чувствует себя брошенной, когда к ней относятся как к простому сотруднику? – иронизирует он, и вдруг я оказываюсь прижатой спиной к барной стойке.
Я смотрю на него.
Как ему удается продолжать загонять меня в угол?
– Никем другим я быть не хочу, – протестую я.
Но знаю, что это лукавство, поскольку его ухмылка становится шире.
Его рука тянется к моей шее, большой палец давит на ямочку у основания, и его карие глаза надоедливо изучают меня.
– А прозвучало это совсем по-другому, – воркует Дмитрий, отчего мои соски твердеют. Жаль, я не надела лифчик, потому что очень торопилась, и теперь слабый контур моего возбуждения был неприлично заметен.
Я не могу думать, когда своей грубой рукой он давит на меня, я задыхаюсь в его присутствии и не могу уйти.
– Вовсе нет, – звучит мой вялый протест, но мое сердце колотится так быстро, что я едва могу понять свои мысли. Мне не следовало приходить сюда. Мне следовало валяться в своей постели.
Дмитрий протягивает другую руку и касается моего бедра, потом поднимает ее вверх, пряча под моей футболкой.
– Так почему же ты здесь, Сара? Умоляешь меня прекратить мучить тебя?
Его глаза горят от похоти, и он придвигается ко мне так, что его тело практически касается моего. Я в ярких красках вспоминаю последний раз, когда оказалась в таком же положении, и вещи, которые он делал, заставляя мое тело петь.
Но я поклялась себе, что никогда не позволю этому случиться вновь после того, как он оставил меня с разбитым сердцем на следующее утро.
Я шлепаю его по руке и прохожу в гостиную, где разворачиваюсь и впиваюсь в него взглядом.
– Я не какая-то одноразовая игрушка, с которой можно поиграть, а потом забыть, Дмитрий, несмотря на то, что ты именно так и думаешь!
Он смеется, когда преследует меня, будто зверь, играющий со своей добычей.
– Это не похоже на то, что произошло между нами в прошлый раз, – говорит он и продолжает идти ко мне, пока я, в свою очередь, продолжаю отступать. Моя задница прижимается к подлокотнику дивана, и я вынуждена остановиться, поскольку Дмитрий подходит еще ближе. – И ты не можешь отрицать, что тебе это понравилось.
Я краснею и осознаю, что он прав. Я наслаждалась происходящим до утра, а затем все превратилось в хаос. Воспоминания вызывают тепло в моем теле, которое не приветствуется. Я пытаюсь оставаться сильной, чтобы поговорить с ним о... чем?