Как найти что-либо в таком бардаке? Есть папки, которые открыты на половину, остальные брошены друг на друга, и это похоже на хаос. Листы бумаги повсюду, на что я медленно выдыхаю.
Проделать такую работу по вскрытию замка и найти такое?
Пролистывая несколько страниц, я слышу стук в мою дверь.
– Дерьмо, – проклинаю я и, схватив несколько бумажек, задвигаю ящик и отхожу к шкафу для хранения документов, в котором содержится моя работа. Но наступает тишина. Никого.
Может, в конце концов, это не Дмитрий?
Я собираюсь вернуться в свой кабинет, когда слышу мягкую вибрацию, доносящуюся от его стола. Звук повторяется, я останавливаюсь и подхожу к нему. Не знаю, что ожидаю обнаружить. Это странное чувство – находиться в личном пространстве Дмитрия без его присутствия рядом.
Одно дело вломиться в его кабинет, но рабочий стол брата – это слишком.
Особенно, когда держу в руках его телефон, и смотрю на подсвеченный экран.
Входящий вызов: Слава Ромонов.
Я бросаю телефон обратно на стол, и меня окутывает страх.
Он опять связался со Славой?
Моя кровь холодеет, и я быстро ухожу. Возвращаясь в оцепенении в свой кабинет, мои мысли о шпионаже тут же исчезают.
Он что, снова с ним? Даже после ада, через который он прошел в прошлый раз?
У меня пересыхает во рту, и я усаживаюсь за свой стол. Еще четыре часа до конца рабочего дня, но понятия не имею, каким образом собираюсь их пережить.
Не теперь. Зная только что обнаруженную мной информацию.
Я была ребенком, когда Дмитрий и Слава начали вместе тусоваться, и, полагаю, все пытались защитить меня от этого. Никто не хотел, чтобы я узнала о беде, в которую они попали, но я слышала, как Ребекка все время по-русски кричала на Дмитрия.
Я не знала, во что они ввязались. Думала, что они были обычными мальчиками, которые бегали вокруг и дразнили девочек или что-то в этом роде. До тех пор, пока однажды ночью не заснула в кузове грузовика своего папы и не проснулась от звуков того, как они били парня лицом об асфальт.
Я была такой наивной.
Тук, тук, тук.
Я пугаюсь, глядя на дверь, как будто тот, кто стоит по другую сторону, может прочитать мои мысли. Откашливаясь, я пытаюсь вернуть свое самообладание, пока запихиваю украденные бумаги в свой ящик.
– Войдите, – говорю я четко, после чего появляется Дмитрий, его огромное тело заполняет дверной проем, пока он протягивает кусок ванильного торта с большим количеством глазури.
Двуличие Дмитрия.
Получает звонки от такого отморозка, как Слава.
Приносит мне торт, который я люблю.
Я хочу иметь больше самоконтроля и не улыбаться ему так взволнованно.
– Дмитрий, не стоило...
– Где ты была? Ты должна была прийти и отпраздновать с нами день рождения Карла. Я видел, как ты наблюдала за моим выступлением, – говорит он, поднимая брови и ухмыляясь. – Тебе следовало остаться.
– Им плевать на меня, – говорю я, пытаясь казаться беспечной.
– Не глупи, – отрицает Дмитрий и, улыбаясь, ставит тарелку на стол. Он протягивает руку и прикасается пальцами к моему лбу, отодвигая некоторые из моих беспорядочных платиновых прядей от лица, и заправляя мне их за ухо. – Ты потеряла свою заколку? – спрашивает он, и я вынуждена защищаться.
Ему нельзя знать.
– Я не помню, что закалывала ее сегодня, – отвечаю ему, на что Дмитрий просто кивает, но я вижу, что подозрение скрывается за его карими глазами. Или, может, это просто разыгрывается мое воображение.
– Ну, ты должна пойти выпить с нами сегодня вечером. Мы просто собираемся расслабиться, и это шанс для тебя со всеми познакомиться, – говорит Дмитрий, и мне настолько чертовски хочется согласиться, что можно потерять рассудок.
Но я знаю, что лучше не находиться с ним в темноте, наблюдая, как он пьет.
– Мне еще нет 21 года, – напоминаю я, на что он ухмыляется.
– Я знаю об этом, Сара, но я также знаю место, где возраст не имеет значения.
Мне приходится закатить глаза только лишь для того, чтоб скрыть искушение.
– Я знаю, в каких местах ты любишь зависать, Дмитрий, и мне это не интересно.
– Ах, но ты не знаешь места, куда мне нравится водить моих сотрудников после долгой рабочей недели, а твоя, держу пари, была долгой. Пока ты знакомилась со всеми моими счетами, – говорит он, рукой все еще касаясь моих волос и лаская, таким образом, который совсем неуместен на работе.