— Отвечай мне, — настойчиво повторил металлический голос. — Что я такое?
Кэрол, уставившаяся было в пространство, с виноватым видом перевела взгляд на разговаривавшего с ней берсеркера.
— Ты… — Ее взгляд снова скользнул к иллюминатору. Там сейчас проплывала колоссальная туша корабля-носителя. — Машина, — закончила она фразу.
— Я машина. Я неживая. Ты живая. Дерево живое. Кэрол несколько секунд с безумным видом взирала на берсеркера, словно школьница на строгого учителя, потом отчаянно затрясла головой. Скарлок так и застыл в дверном проеме, явственно услышав в голосе жены нотки безумия.
— Нет! Я не живая. Я не буду живой. Не я. Не буду, если ты не захочешь. Больше не буду.
— Не лги мне. Ты живая.
— Нет-нет! На самом деле я не живая. Живые существа нужно уничтожать — ведь правильно? Я… — она быстро взглянула на Скарлока, — мы — доброжилы.
Это слово — «доброжилы» — создали сами берсеркеры, и оно сопутствовало им почти во всех историях, которые рассказывали о машинах смерти. Этим словом обозначали людей, которые переходили на сторону берсеркеров, служили им, а иногда даже поклонялись.
Все, на что хватило Скарлока, — это вцепиться в металлический косяк и наблюдать за происходящим. Возможно, Кэрол в своем безумии случайно наткнулась на единственный способ, который мог помочь им выжить. Ему никогда прежде не приходило это в голову — а ведь вполне может оказаться, что берсеркеры никому не предлагают к ним присоединиться. Возможно, они принимают только тех, кто приходит к ним добровольно.
— Мы доброжилы, а не зложити, — продолжала тем временем Кэрол. Фальшивое воодушевление в ее голосе сменилось подлинной искренностью — даже на взгляд ее товарища по несчастью. — Мы доброжилы! Запомните это. Мы любим берсеркеров. Это зложити называют вас берсеркерами. Вы можете доверять нам.
Скарлок еще сильнее вцепился в дверной косяк и с горячностью прохрипел:
— Мы доброжилы. При виде такого откровенного перехода пленников на другую сторону берсеркер не выказал ни возбуждения, ни удовлетворения. Он лишь сказал:
— Я буду доверять вам потом. Сейчас вы доверяйте мне.
— Мы доверяем тебе. Что ты собираешься с нами сделать? — По-прежнему стоявший в дверях Скарлок выдохнул этот вопрос прежде, чем успел решить, действительно ли он хочет знать ответ.
— Использовать вас, — ответил берсеркер, даже не потрудившись повернуть линзы в сторону Скарлока.
— Мы можем быть полезными. Да, мы можем быть очень полезными, если ты не убьешь нас.
На это берсеркер ничего не ответил. Кэрол снова бессильно растянулась на пилотском ложе, не глядя на напарника.
Сейчас все ее внимание было сосредоточено на берсеркере, возобновившем расспросы.
Примерно через час берсеркер внезапно сузил круг интересовавших его тем. Теперь он принялся дотошно расспрашивать людей о шести-восьми населенных соларианцами звездных системах, которые находились всего в нескольких днях пути от этого края Мавронари.
— Назовите и опишите каждую населенную планету в этой системе. Какой защитой располагает каждая система и каждая планета? Какие вооруженные корабли они держат в космосе? Какие научные и производственные сооружения находятся на каждой из планет? Какие межзвездные транспортные линии связывают эти системы?
Бесконечный допрос кружил, затрагивая все новые аспекты поднятой темы. Иногда берсеркер принимался докапываться и выспрашивать малейшие подробности, а иногда его вроде бы удовлетворяли лишь самые общие сведения, которые удавалось вспомнить пленникам.
Кэрол, очевидно, всецело отдалась одному-единственному стремлению — добиться, чтобы допрашивающий их берсеркер остался доволен. Скарлок же даже в моменты наибольшей неуверенности страдал от мысли, что из страха может рассказать берсеркерам слишком много. Но он не мог придумать никакого надежного способа солгать своим тюремщикам. Скарлок очень мало знал о защитных системах планет, о которых его расспрашивали, — но какая-то героическая часть сознания нашептывала юноше, что он мог бы попытаться представить их очень грозными.
Но если он посмеет подобным образом ввести берсеркеров в заблуждение, те вцепятся в него с еще большим усердием. Скарлок легко мог представить, какими продолжительными и жестокими станут тогда допросы. Не было ни малейших причин считать, что какая-либо причина помешает берсеркерам пустить в ход пытки. «Откуда ты знаешь о защитных системах? Твоя работа была связана с ними?» Он умрет, ему ни за что не выдержать такого допроса. А Скарлоку не хотелось умирать. Нет, он достаточно четко осознавал, что это уже не жизнь, а существование, но сейчас это было не важно. Возможно, когда-нибудь он сумеет снова стать человеком. Но если он сейчас солжет — или хотя бы попытается солгать берсеркерам, — он совершенно точно закроет себе всякий путь к возвращению в нормальное состояние.