Первым был дорганец. Несмотря на холод в его одежде не было ни клочка меха — то ли он презирал местную зиму, так непохожую на стужу его родины, то ли просто рисовался… а может быть и то, и другое сразу. Дорогая рубаха из багрового шелка была расстегнута, демонстрируя всем желающим оправленный в серебро алмазный клык тролля. Это был совершенно явный и неприкрытый знак — только на теле человека, убившего тролля, драгоценный алмаз не превращался в обычный уголек. Зубы тролля были поистине бесценны — и потому, что тролля нелегко убить, и потому, что их невозможно продать. Парень был молод, чуть за двадцать, но сложен так, что любой скульптор стал бы ваять с него бога. На поясе вызывающе висел огромный двуручный меч — Гильнар усмехнулся, представив, как охранники у входа смотрели на это запрещенное в трактире оружие, но не посмели сказать ни слова.
— Гильнар! — приветствовал его дорганец, отсалютовав кружкой. Кружка соответствовала его габаритам и явно была не первой, но на парне это никак не сказывалось. В другой руке варвар сжимал здоровенный мосёл с остатками мяса.
— Рехард, друг мой, — сказал Гильнар, прижимая руку к сердцу.
Второй человек за столом был немолод, на грани между зрелость и старостью. Он был толст, бородат и потен. Вместо пива он пил вино из изящного хрустального бокала, невесть откуда взявшегося в этой таверне. Выглядел человек как законная добыча любого встречного бандита… если бы не знак гильдии магов, затейливым вензелем светящийся на лбу человека. Свет был красный — маг огня. Можно долго спорить, какая ветвь магии сильнее — голубая вода, зеленая земля, белый воздух или красный огонь. Но смерть от огня наиболее зрелищна и поэтому кажется толпе самой мучительной.
— Рад новой встрече, Эглис, — пожимая волшебнику руку сказал Гильнар.
— Счастлив видеть тебя в добром здравии, — ответил маг.
Волшебники любят простые человеческие отношения, потому что на самом деле не являются ни простыми, ни людьми.
Третьей за столом сидела женщина — некрасивая, немолодая, неопрятная. Таких легко можно увидеть на поле или, в лучшем случае, с тряпкой в руках оттирающими от грязи стену богатого дома (наружную стену, внутрь не пустят). Даже в бедной таверне она казалась случайной гостьей. Серое платье, деревянные башмаки, дырявые чулки, обломанные ногти с черной каймой грязи — даже из-за соседнего стола с нищими калеками ее бы прогнали за неопрятность.
— Владычица Бертиль… — Гильнар склонил перед женщиной голову.
— Садись, итаманец, — сказала женщина сонным, невыразительным голосом.
Гильнар опустился на стул так, чтобы все время видеть женщину. Из всей троицы Бертиль была наиболее сильна, опасна и непредсказуема.
Как и полагается Владычице душ.
— Ты говорил, нас будет пятеро, — продолжила Бертиль.
— Да, кстати! — оживился маг. — Где пятый?
— Где вор? — с любопытством спросил варвар и взмахнул обглоданной костью. — Я и сам немного вор, я хочу увидеть собрата.
— И впрямь! — подхватил слепой мальчик. — Где же вор?
— Если не будет вора, то я не… — Владычица Бертиль вздрогнула и уставилась на мальчика. — Что ты… как ты здесь оказался?
— Я пятый, — сказал слепой мальчик. Собака-поводырь у его ног жадно следила за костью в руках варвара.
— Ты ребенок, — сказал маг.
— Я вор. Я пил с нищими, которые подозрительнее стражников в храме Бхеда. Я сел за стол с вами, а вы не заметили, пока я этого не захотел. Что вам еще надо?
Маг прищурился, глядя на слепого мальчика. Тот был одет ярко, даже вызывающе для нищего побирушки: грубый свитер из желтой шерсти, голубой шарф на горле — и тем более странным было то, что никто не увидел его приближения. Белые слепые глаза мальчика слезились, нечесаные волосы патлами лежали на лбу.
— Ну да, — сказал вдруг маг. — Конечно. У тебя аура взрослого.
— Разумеется, — расхохотался варвар и бросил собаке кость. Устрашающего размера челюсти щелкнули, перекусывая подачку. — Он пахнет не как ребенок. Да и вообще не как человек!
— Твоя душа стара, — сказала Владычица Бертиль. — Почти как моя.
— Отец рассказал мне как найти Атарда, — пояснил Гильнар. — Лучшего вора королевства… еще со времен северных войн.
— Но он не совсем человек, — заметил маг. — Нас это не смущает?
— Ты тоже не совсем человек, — сказал дорганец. — Меня — не смущает. Я имел дело с бастардами. Этот… еще ничего. Эй, Атард, твоя кровь красная?
Слепой мальчик повернул голову к варвару.
— Зеленая.
— Ну ничего, — дорганец не смутился. — Всякое бывает. Кто был твой папаша?