Трижды провернув ключ в замочной скважине, лейтенант Маковски отворил дверь комнаты «101». Тусклый свет подвесной лампы освещал простенький алюминиевый стол и два раскладных стула, а ветхие часы на стене раздражающе отсчитывали секунды.
Элиот вежливо пригласил подозреваемого присесть, и когда тот уселся, умостился на стуле сам. Полицейский намеренно направил свет настольной лампы в лицо Эвану. Лампочка ярко вспыхнула, заставив парня прищуриться.
- Эван Вишмен, вы знаете, из-за чего мы здесь. Прошу вас не тратить моё время понапрасну. Жду ваших показаний,- потребовал коренастый следователь, вглядываясь в небесно-голубые глаза подозреваемого.
Парень выглядел лет на двадцать, смазлив: овальная форма лица, высокий лоб, аккуратный, слегка вздёрнутый нос; небольшой рот, словно запечатлевший в себе вечную лёгкую ухмылку. Без пяти минут интеллигентные черты лица шли вразрез с его по-бунтарски вздёрнутой, как у филина, левой бровью.
- Не соизволите ли вы убрать лампу? Она светит мне прямо в лицо,- возмутился Эван, театрально заслоняя ладонью глаза.
- Нет, так нужно. Вы были последним, кто видел Салли Секрефайс живой. Позавчера, около полуночи, к нам поступил крайне странный, тревожный вызов. Спустя несколько секунд разговора прозвучала череда гулких ударов, и сигнал оборвался. Мы прослушали запись около десяти раз, но смогли разобрать лишь мольбы о помощи и ваше имя. А теперь вопрос: где вы были позавчерашней ночью?
- В своём гостиничном номере. Наслаждался просмотром великолепного английского сериала. Можете спросить управляющего отелем, он подтвердит моё алиби.
- Надеюсь, ты понимаешь, что за дачу ложных показаний твои «каникулы» продлятся ещё на два года?
- Разумеется, детектив. Именно поэтому в моих словах нет и ноты лжи. Я откровенен с вами, а вот вам,- Эван ткнул пальцем в сторону Элиота,- очевидно, не хватает чувства такта.
- Слушай сюда! Если ты надумал со мной шутить – продолжай, но учти – стены в комнате толстые, звуконепроницаемые, окон нет. Понимаешь, к чему я клоню?
Эван улыбнулся и пронзительно взглянул на полицейского. Несмотря на все ужасы, увиденные Элиотом за годы службы, в груди засквозило могильным холодком. С этим парнем явно было что-то не так. Взгляд был совершенно отстранённым и в то же время бритвенно-острым. Завидев проблески потаённого страха в глазах собеседника, парень расхохотался, добавив:
- Со временем я раскрою перед вами все карты, следователь Маковски. Вы – славный мужик. Не притворяйтесь плохим полицейским, у вас плохо получается. Хорошо, я все перескажу и пойду домой. Вы ведь не имеете права задерживать меня дольше трех часов без весомых причин.
- До выяснения обстоятельств посидишь здесь,- сдержанно ответил следователь, с силой сжимая челюсти, скулы его заострились.
Пожав плечами, Вишмен вымученно выдохнул, нахмурил брови. Его сжатые пухлые губы некоторое время оставались сомкнутыми, но обдумав своё незавидное положение, Эван начал свой рассказ:
- Дело было так…
3 месяца назад…
Холодный асфальт покрылся россыпью капель, небо подало милостыню робким дождем. Раскрывая зонты, люди поспешили пройти под крыши, дабы не намокнуть под предстоящим ливнем. В этот день я дал маху, позабыв взять свой зонт, но надетый на голову капюшон не давал моим волосам с золотистым оттенком намокнуть. Подойдя к входу в подземку, я достал из кармана кошелёк и, посмотрев внутрь, выругался про себя. В портмоне ютилась лишь одна-единственная купюра.
Тем временем по проспекту торопливо бежали десятки людей, прикрывая голову чем попало – портфелями, сумками и папками. Дождь набирал обороты с невиданной скоростью. Я стоял с кошельком в руке и пытался отыскать «разменный пункт». На каждой из витрин висели неаккуратно написанные объявления: «размена денег нет»
- Точно! Заодно и взбодрюсь,- радостно восхитился я, завидев посреди множественных лавок одинокую кофейню. Сквозь стекло, тонированное бордовым цветом, пробивался приглушённый свет ламп, подчеркивающий силуэт женщины, перебирающей товары по ту сторону витрины. Лужи покрылись кругами под подошвами моих кед, когда я ускорил шаг. Входная дверь открылась с едва заметным скрипом, в нос тут же ударил аромат свежесваренного кофе. Так и не заметив меня, девушка-бариста протирала холдер салфеткой, понурив взгляд в пол. Мешки под её глазами были почти в цвет тонированному окну, а локон крашеных сальных волос прикрывал неумело накрашенные брови. Одним словом – типичная серая мышка. Будто почувствовав на себе мой взгляд, она спросила:
- Вы что-нибудь будете?
- Да…но не могу выбрать,-, снимая промокший капюшон, оправдывался я - поможешь мне определиться?