С Лизой Марина как-то случайно попала в храм Святой Живоначальной Троицы в Хохлах, на Басманной, как москвичи говорили Троицкую церковь. Там служил протодиакон Александр Гордеев, филолог, преподаватель МГУ. После службы, они все вместе поехали к Лизе домой. Александр Николаевич оказался милым и умным собеседником, прекрасно разбирался в театре, балете, они говорили о новых постановках, о музыке, литературе. О вере они все тоже были готовы поговорить, но, видимо, только ради Марины, им самим это было давно не нужно… Марине было так с ними со всеми интересно, что даже уходить не хотелось. Она потом спросила у Лизы, почему Александр Николаевич не женат. Вот такое нашло на нее "бабское" любопытство.
– Ну, как почему? – охотно ответила Лиза, он же протодиакон, а это целибат. Нормально.
– Это нормально? Он же мучается… один.
– Я не думаю, что он мучается. Он преподает, публикуется, а главное для него "служение". Ему не нужна жена.
– Ну, как… не нужна? Он, что, гомик? Всем же нужна…
– Ой, Марин, никакой он не гомик. Есть вещи поважнее, чем секс. Ты не думаешь? Такие, как Александр, не вписываются в обычные схемы. Это его жизнь, такая ему была суждена. Да, так, не все могут… это естественно, но Александр – не все. Понимаешь?
Нет, Марина тогда не понимала. Александр – "не все", но… у нее в голове было еще слишком много "но", чтобы она могла принять христианство. Все это было серьезно, и для Марины пока недоступно.
Жизнь ее стала меняться: переезд в Питер, коммуналка, соседи, новые друзья, а главное… Мариинка! Было трудно с деньгами, с родителями… не все ладилось. Через какое-то время, тоже случайно, у кого-то из друзей, Марина познакомилась с архимандритом Исидором. Да, собственно, тогда она и понятия не имела, что он церковный иерарх. В гостях сидел средних лет мужик, чуть больше пятидесяти, симпатичный. Ребята называли его Игорь. Единственной его странностью было лицо, обрамленное характерной окладистой бородой, это борода была не щегольски-стильная, а все-таки, скорее, церковная. Марина угадала: этот Игорь, оказывается, был священником, да пожалуй, что и удачливым в карьерном отношении, если так можно выразиться. И однако в Исидоре не было нарочитой степенности, многозначительной важности, традиционного благодушия, особого тона, который священники принимают с прихожанами, да и лексика его не была окрашена церковными "славянизмами". Мужик – как мужик. Они разговорились, и… подружились. Уж слишком этот Игорь-Исидор был "свой". Из провинции, служил в армии командиром бронетранспортера, стал офицером, а потом, окончив знаменитую Щуку, служил в московских театрах, и довольно долго в Омском областном… свой брат, актер. Был недолго женат на актрисе, но из этого брака ничего не вышло. Исидор не сказал ей, как и почему так все у него сложилось. Не стал объяснять: как можно было отказаться от самой светской специальности на свете и… через череду "карьерных" подвижек: Валаамский Монастырь, службу в Москве, послушание в Новгородской Епархии, стать членом Русской Духовной Миссии в Иерусалиме! А может этого и нельзя было объяснить. И вот теперь патриарх послал его в распоряжение митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского, Владимира.
Марина все это выслушивала и диву давалась: Исидор, теперь она уже мысленно так его называла, имя Игорь казалось ей неуместным, совершенно не кичился своими свершениями, наоборот. Он просто ей рассказывал свою жизнь, не делая ни малейшей попытки произвести на нее впечатление.
Они нашли общих московских знакомых, он сказал, что в последнее время не ходит в театр… и замолчал. Мог бы соврать, что "нет времени", но он так не сказал, и Марина поняла, что ему театр просто перестал был нужен. Она даже простодушно спросила, " а что, театр вам по чину запрещен?" Он улыбнулся и ответил, что "не в этом дело". Надо было уходить домой, Исидор пригласил Марину в Кронштадт, где он будет участвовать в службе в Никольском Морском соборе. Засмеялся, сказал, что "понимает, что… далеко", но он заедет за ней на машине, и напомнил, что надо взять платок, или… ну, в общем что-нибудь на голову. Хорошо, что сказал, Марина бы об этом не подумала. Зато, ей пришло в голову, что опять нормальный мужчина не женат, и… ничего… Или "чего"? Откуда она знала, насколько это было для него жертвой? Спросить? Так никогда и не спросила.