— А что ты можешь сказать о других предметах из списка? — осведомился Джо.
— Каких именно?
— Ну, обо всех этих «Плачущих королевах», алембиках, башнях — и так далее…
— Могу только сказать, что это древности, предметы антиквариата, на первый взгляд ничем между собой не связанные.
— Их связывает то, что все они — предметы антиквариата.
— В этом смысле — конечно. Но я имел в виду реальную основу.
— Их древность — сама по себе вполне реальная основа. Когда предметом антиквариата называют какой-нибудь старый кусок дерьма, найденный на чердаке, это делают, чтобы набить ему цену. Может, Ян занимался не только кражей драгоценностей? Может, под его крылом находилась целая специализированная воровская сеть, занимавшаяся кражей предметов старины? Тут уж никакой мистики, верно?
— Интересная мысль. Похоже, он уделял внимание не просто антикварным вещам, но тем из них, которые имели оккультную историю.
— Я к этому и веду, — сказал Джо. — Оккультная составляющая сообщает им еще большую ценность. Теперь представим себе богатеньких охламонов, которые занимаются йогой, гимнастикой тай-цзы и спят в кислородных палатках, — короче говоря, всячески стремятся продлить свою жизнь. Подобные стремления способны еще больше взвинтить цены на эти предметы.
— Хм… — задумчиво произнес профессор, снимая очки и массируя переносицу кончиками пальцев. — Я, Джозеф, не сомневаюсь, что на небе и на земле существует множество вещей и явлений, не поддающихся объяснению с практической точки зрения. Как говорится, «есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось…».
— Я это читал, дядюшка. Давай договоримся — каждый из нас остается по этому вопросу при своем мнении. Что бы мне действительно сейчас хотелось — так это обыскать дом Пюхапэева.
— Местные копы ни за что не дадут нам разрешения, — сказал я.
— Даже если мы не возьмем с собой Сэлли, а вы останетесь сидеть в машине?
— Ни за что, — повторил я.
— Стало быть, не будем их и спрашивать. У вашей учительницы музыки нет, случайно, ключа от этого дома?
— Не думаю, что просить у нее ключ — хорошая идея. Мы с ней вроде как договорились, что я забуду про эту историю на пару дней.
— Она просила вас оставить расследование? Но почему?
— Сказала, что ей не хочется обо всем этом вспоминать, Яна нужно оставить в покое.
— Чушь собачья.
— Ну почему же? — возразил профессор. — Может, она все еще остро переживает его кончину? Я лично не вижу в этом ничего невероятного.
— Отлично. Пусть себе переживает. Но это не причина отваживать Пола от дела, верно?
— Она ужасно разозлилась, что я рассказал обо все полиции, — добавил я.
— Правда? Ну и Бог с ней. Подумаем об этом позже. А пока я готов спорить на доллары против пончиков, что без особого труда сумею влезть в дом этого парня.
Ни профессор, ни я никак это заявление не прокомментировали.
— Рассматриваю ваше молчание как знак согласия. Впрочем, сейчас только девять часов, а на такого рода мероприятие надо идти ночью. Так что пока не помешало бы выпить.
— Джозеф, сегодня вечером ты выпил больше пива, нежели я за целый месяц, — простонал профессор.
— Знаю. Но не собираюсь пить здесь и сию минуту. Полагаю, нам с Полом следует по пути в Линкольн завернуть в бар «Одинокий волк» и потолковать за стаканчиком пива с Эдди.
«ВОСХОДЯЩЕЕ СОЛНЦЕ»
На море восходов в общепринятом смысле не бывает. Когда сидящий в «вороньем гнезде» наблюдатель замечает распространяющееся по темному небу робкое желтое сияние, он испытывает огромное облегчение. Желтое сияние на горизонте означает близость земли, и человек понимает, что скоро снова ступит на твердую почву.