Я бежал, оставив позади себя грохот тех гнилых брусьев и металлических банок, о которые я успел споткнуться, и наступающие на мои пятки шаги, которые то-ли от моего воображения, то-ли действительно приблежались. Я не знал как моё тело ещё было в состоянии выдержать этот кросс, который мы с чудищем устроили на пустых улицах города, но я был уверен - я вот-вот потеряю сознание. Мозг был готов просто вырубиться, чтобы перезапустить свою систему и отсудить отдел "эмоций", который буквально кипел внутри меня. Возможно, именно это и есть адренолиновый прилив сил, но мне даже представить страшно, что меня ждут за муки, когда мой организм придёт в состояние покоя. Если я вообще переживы этот забег...
Его шаги были тяжёлыми и быстрыми, словно он передвигался на четвереньках. Зловонное, хрипучие дыхание, похожее на человеческое, но только совсем искажённое, как испорченная пластинка грамофона, гналось за мной и было уже совсем рядом. Я не видел его, не знаю как оно выглядит, но я был уверен, что мега омерзительно и страшно. Зловещая долина! Я знал, что если увижу его - умру от разрыва сердца, поэтому я был готов зажмурить глаза и бежать на абум, вдруг повезёт. Мысленно я уже прощался со всеми родственниками и знакомыми, просил прощения за ошибки которые совершил и перематывал плёнку воспоминаний в своей голове. "Вся жизнь проносится перед глазами" - так это называют. В какой-то момент я не выдержал и закричал, так громко, что в миг сорвал голос и стал выдовать что-то скрипучее, похожее на помехи радио. После чего я зажмурился и стал махать руками, в надежде, что я смогу попасть по монстру и выиграть для себя хоть секунду времени, чтобы пробежать ещё хоть пару метров. Но вместо этого я упал - оступился и случайно выбежал на дорогу, после чего на скорости свалился лицом вперёд, ободрав свои ладони и ушибив колени и торс. Я начал читать молитву, которую сам выдумывал на ходу, просил у Господа прощения и защиты и сжался в комок трясущегося мяса, обхватив свою голову руками и прижав подбородок к грудине, а ноги - ко лбу. Я почувствовал мощный толчок воздушного потока, который вздыбил краи моего пальто. Мощные скачки, которые раньше гнались за мной, теперь были впереди и не сбавляли темп. Я не сразу осознал, что произошло. В моей голове обробатывалось столько вариантов и теорий, начиная от работающей молитвы и заканчивая тем, что оно меня странным образом не заметил. Я открыл глаза, огляделся, поднялся на четвереньки и взглянул впереди себя.
Оно стояло словно зверь на четырёх лапах и готово было убегать дальше, но зачем-то остановилось и взглянула на меня. Страх не отпускал меня, но умершая в тот миг, как я упал на асфальт, частичка томной надежды на лучшее наконец затрепетала новой жизнью. Его белые, пустые глаза святились в темноте; они словно в последний раз смотрели на меня, будто прощались. В тот миг я подумал, что я чудом отделался парой ссадин и расшатанной психикой, но в миг мой мир снова рухнул, когда чудовище, каковым я его считал до сего момента, не произнесло своим посаженным, хриплым голосом:
- Не останавливайся! Он всë ещë позади!
Летальная температура
Гулкий вой издавали обедневшие жильцы квартиры с кухни. Особенно было слышно рыдающую мать, которая только что пережила самую большую потерю в её жизни. Родственники и знакомые окружали её заботой и поддержкой, но те слова рекошетом отлетали от барьера тоски и горя, охватившего женщину. Я сидела на краю кровати в комнате пациентки и со злобой сжимала блокнот у себя в руке, стараясь оставаться хладнокровной и рассудительной, что должен делать каждый врач, находясь на работе. Я бегло водила глазами по строкам, которые были написаны моим кривым докторским почерком, и собиралась с силами, чтобы написать последнюю, заключительную строчку. Карандаш, что лежал в моей левой руке, до хруста сдавливали пальцы, изгибая его и деформируя.