От одной лишь мысли о том, что по глупости одного человека погиб кто-то другой хотелось поддаться влиянию ярости и согрешить, наведавшись к тому старику вновь, но другая часть меня - более невинная - как обычно тушила пожар гнева и брала всю вину на себя. И я мирилась с этим, как бы мне этого не хотелось.
Когда мы с Леонидом Андреевичем вышли из подъезда, то пересеклись с внезапно прибывшей бригадой труповозки. Сам автомобиль был припаркован позади нашего. Меня пугали эти автомобили, для меня они были сродни с докторами в чумных масках - когда они приходят, значит всё плохо. Люди с пластиковыми мешками... Я даже не стала ничего говорить, а лишь быстро шмыгнула куда-то во двор, по тёмным, плохо освещённым местам, и вышла на детскую площадку, где были свободны пару заметённых снегом лавочек, которые я без труда отчистила. Карандаш изнемогая скрипел - вот-вот и он сломается. Уперев кулаки в лоб я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Вдох, выдох.
- Ты ведь впервые видишь подобное? - Леонид Андреевич сел рядом. Я негромко угукнула. - Надо же, три года работаешь, а впервые сталкиваешься со смертью. Удивительное везение!
- Да уж - не могла не согласиться я.
- Арин - врач положил руку мне на плечо - ты точно уверена, что равнодушие - твоя сильная сторона? Ведь если нет, то выходит, что это не равнодушие, а подавление эмоций. Понимаешь?
В его словах я услышала небывалую мудрость. И пускай это было очевидно, но даже такие глупые вещи иногда приходиться объяснять людям, подобным мне.
- Угу - проскулила я.
- Так может Инна Сергеевна права? Может быть, её дочь вовсе не готова к подобному виду... трудоустройства? - врач слегка запнулся. Было заметно, что он немного переживает.
- Всё приходит с опытом. - эти слова я произношу уже в который раз. Кажется, что их буквы уже клеймом отпечатались на моих голосовых связках. Понятное дело, что это простая отмазка, и Леонид Адреевич это тоже знал.
Врач томно вздохнул и упал на спинку скамьи, убрав руку с моего плеча.
- Палач тоже опыта набирается - произнёс он - а потом ему кошмары сняться.
- Это вряд ли - с усмешкой отрезала я. - Палачи должны быть бездушны. Будто с самого рождения им обязаны внушить, что они убийцы, которым придётся рубить головы даже, бывает, ни в чем неповинных жертв.
И тут что-то пронеслось по нейронам моего мозга, словно какое-то осознание. В поиске ответа на вопрос "Что же это?" я расстерянно взглянула на Леонида Андреевича. Он смотрела на меня невероятно умными и мудрыми глазами, которые были полными добра и поддержки. Слёзы сами стали наворачиваться на моих веках, но я их быстро смахнула рукавом халата.