Вероника лежала в наполовину заполненной кровью ванной, без чувств и дыхания. Руки были изрезаны вдоль предплечья, откуда сочилась кровь и стекала в воду. Та кровь, что капала на плитку, стекала с её пальца, который свисал с края ванны. Несмотря на всё происходящее её лицо было спокойным и умиротворённым, будто бы она погибла во сней. Я оторопел, подкосился и отошёл назад. Так громко в себя я ещё не кричал, но, видимо, всё бывает в первый раз. Рядом с колонкой лежал целый набор различных лезвий как от одноразовых бритв, так и от обычных точилок, и все они были в крови. От увиденного у меня затрещала голова, да так сильно, как болела ещё в первое время, после того как я выписался из больницы, после той страшной болячки. Под гнётом паники я выскочил из ванной, рванул к холодильнику и стал искать свои таблетки, которые после запил огромным глотком воды.
Я даже не знал что думать. Вернее, я знал, что она слабого ума человек, и что она часто воображала себя умирающим лебедем, но чтобы так быстро, и так неожиданно! Мысли метались в голове, я сначала хотел вызвать скорую, потому подумал, что надо оказать "какую-то-первую-помощь", а после вообще потерял нить и смысл своих мыслей. Я будто бы уже продумывал десятки вариантов, что теперь будет. Представил, как сообщаю об этой новости её родителям; как меня сожают за обвинение в убийстве; как я прячу её труп где-то в кустах; как я героически откачиваю её, или... Что там обычно делают в таких случаях?
Я пришёл в себя когда вновь взгромоздился над её телом и как-то оценочно глядел то на неё, то на лезвия, то на её порезы. Музыка продолжала давить мне на голову, потому я отключил этот гаджет, посредством сильного удара его об стену. И тут я снова взглянул на её руки и понял - а порезы-то не такие уж и глубокие! До вен она врядли достала. Я немного поломался, чтобы сделать следующее действие, но на кону стояла жизь невинного человека, который, между прочим, ещё не заплатил мне за этот месяц, потому я брезгливо склонился над ней и приставил ухо к её грудноё клетке. Кажется, я почувствовал пульс!
- Ах ты шкура, так ты ещё живая! - выплеснул я эмоции.
Я задрал рукова своей белой рубашки и, несмотря на все внутренние противоречия, попытался достать девушку из ванны, взяв её за подмышки. Когда мне удалось вытянуть её тушу на половину из воды, я извернулся и сумел поднять её на руки. Голова девушки драмотично откинулась назад, кровоточащие руки опракинулись вниз. Я понимал, что если положу Веронику на кровать, то оставлю на ней ДНК девушки в виде пятен крови. Поэтому, чтобы доставить себе меньше хлопот, я положил девушку на её же кровать. А что? Она меня напугала - ей по заслугам и получать.
Разумеется я не на столько ужасен, чтобы жертвовать чистым постельмым бельём, поэтому перед тем, как положить свою соседку на кровать - я снял все покрывала и наволочки и постелил туда свой старый, рваный плед, который был мне уже больше не нужен, но всё ещё продолжал лежать в дальней части моего шкафа. Каонечно, матрас это не спасёт, но тут уже я был бессилен. Оценив осбтановку ещё раз я понял, что в целом с неё вытекло не так много крови. Да и сама Вероника спокойно дышит, и то, что она бездыханна - мне просто причудилось, когда меня охватила паника. У меня даже хватило времени и ума, чтобы попытаться забинтовать ей руки или что-то в этом духе. Я не врач, чёрт бы всё побрал!
После всех проведённых процедур я накрыл девушку одеялом и оставил в покое, закрыв дверь в её комнату и капитулировав на кухню. Скорую вызывать не стал, от этого больше геморроя, чем помощи, да и к тому же социума больше, чем два человека в этой квартире, я не вынесу. Ну а если серьёзно, то я верю в честность своего глазомера и думаю, что здесь нет ничего критичного. Подумаешь, попрактиковала кровопускание прямиком из медецины средних веков - с кем не бывает! Как проснётся - устрою ей такой нагоняй!
Ждать пришлось не долго. Спустя пол часа она пришла в сознание, немного обиженно поворочилась в кровати и переоделась, а потом выпила чаю, который я ей сделал и продолжила нудную игру в молчанку, будто виноват во всем я. Как слуга вожусь с ней, чес слово! Да и чего она такая надутая? Я её спас, между прочим. Хотя, от чего там спасать было то? Она просто уснула в ванне, посчитав это тем, что она умирает. Вот дура.
Я встал у проёма в двери и облакотился о стену, деловито убрав руки в карманы и смотря на неё несколько снисходительно. Ждать, пока ей надоест обижаться, было утомительно, но я человек стойкий и неуступчивый, поэтому в этой битве характеров я был готов одержать сокрушительную победу. Она грустно хлюпала чай и иногда косилась на меня, толи убедиться, что я ещё здесь, толи взглянуть на мою реакция на то, как она "страдает". Я прекрасно замечал это, она очень часто громко охала и вздыхала, возомнив себя умирающим лебедем, после чего она мельком глянет на меня, в надежде увидеть на моём лице... сострадание, наверное? Но в ответ на свои тщетные попытки привлечь моё внимание я лишь качал головой и поражался со всего этого абсурда. Наконец, страдалец не выдержал и первый пошёл на контакт, поняв, что прогрессом и не пахло вовсе: