и начнет то, что будет закончено.
Он был Святым Духом и Невидимым.
тем, кто не спускался на землю.
Он был чистым и то, что он хочет, происходит с ним.
Я видел как он обнажился и одежды не было на нем.
То, что он желает, происходит с ним…
Оставьте этот тяжкий путь, который так изменчив, и ходите в соответствии с тем, кто желает, чтобы вы стали свободными вместе со мной, после того как вы минуете все власти. Ибо он не осудит вас за те дела, что вы творили, а будет милосерден к вам. Ибо (это) не вы совершали их, но ваш Господь совершал их. Он будет не гневным, но он будет добрым Отцом.
Но вы (сами) осудили себя, и поэтому вы останетесь в их оковах. Но вы угнетали (сами) себя, и вы раскаетесь, (но) вы не получите всего этого. Созерцайте того, кто говорит, и ищите того, кто молчит. Узнайте того, кто пришел в это место, и поймите того, кто ушел (отсюда). Я - Справедливый, и я не сужу. Я не господин, но я помощник. Он был отброшен, прежде чем (успел) протянуть руку. Я…
… и он позволил мне услышать. Пусть звучат ваши трубы, флейты и арфы этого дома. Господь освободил вас из плена Господа, закрывшего ваши уши, чтобы вы не могли услышать мои слова. Однако вы не сможете […] в ваших сердцах, и вы назовете меня 'Справедливым'. Поэтому, я говорю вам: Созерцайте, я дал вам ваш дом, о котором вы говорите, что Бог сделал его, дом в котором он обещал дать вам унаследованное через него. Этот (дом) я приговорю к разрушению и осмеянию тех, кто этого не знает. Ибо созерцайте: те, кто преднамеренно судят…
В тот день множество людей будет обеспокоено, и они покажут, что они не убеждены. И он поднимется, и будет говорить с ними таким образом. И он вошел (снова) в тот же самый день, и говорил несколько часов. И я был вместе со священниками и не открыл своего родства (с ним), поскольку все как один говорили "Давайте, побьем Справедливого камнями". И они поднялись, говоря, "Да, давайте убьем его, чтобы не было его с нами. Ибо он бесполезен для нас."
И они нашли его стоящим около колонн храма, около его краеугольного камня. И они решили сбросить его с высоты, и они сбросили его вниз. И они […] они […]. Они схватили его и били его, когда тащили по земле. Они вытянули его и придавили ему живот камнем. Они все пинали его ногами, говоря, "Ты грешник!".
Еще раз они подняли его, и поскольку он был (еще) жив, то заставили его копать яму. Они заставили его встать в нее. Зарыв его по пояс они стали его побивать камнями.
И он воздел руки и сказал молитву (но, не ту что он обычно говорил):
Мой Бог и мой Отец,
кто спас меня из этой мертвой надежды.
Кто сделал меня живым через тайну, по своему желанию.
Не позволь дням этого мира продлиться для меня,
но день твоего света […] останется.
в […] спасении.
Избавь меня от этого преходящего места,
Не отвернись в своей милости от меня.
Но твоя милость может быть чистой!
Спаси меня от злой смерти!
Забери меня из живой могилы, потому что твоя милость -
Любовь - живет во мне для достижения полноты!
Спаси меня от грешной плоти.
Потому, что я верю в тебя изо всех сил.
Потому что ты жизнь жизни.
Спаси меня от унижающего врага,
Не отдай меня в руки судей, строгих с грешниками!
Прости мне все мои долги дней (моей жизни)!
Потому что я живу в тебе, (и) твоя милость живет во мне.
Я не признаю никого, но тебе я исповедовался.
Спаси меня от злого горя!
Но сейчас - (пришло) время и час (настал).
О Святой Дух, пошли мне спасение […] свет…
Свет […] в силе…
После того, как он сказал эту (молитву), он упал умолкнув […] слово […] впоследствии […] эта речь…
(Второй) Апокалипсис Иакова (перевод А. Мома)
Комментарий
Четвёртый трактат в Кодексе V получил своё современное название, чтобы тем самым разграничить его с предыдущим трактатом, поскольку оба документа имели одно и то же древнее название - Апокалипсис Иакова. 20 страниц трактата дошли до нас во фрагментарном состоянии. Литературную форму его описать довольно трудно. Заглавие текста гласит, что это - апокалипсис, тогда как первая же строчка уверяет, что это толкование. В том смысле, что Иаков связан с Откровением, полученным им от воскресшего Иисуса, он может быть назван токованием Откровения. Однако, его подлинное строение выдержано в форме двухчастного рассказа Феуды, отца Иакова, данного Мэрииму, священнику и родственнику Феуды, который, очевидно, был представлен в обличии Иакова.