... относящиеся к миру ... мы стыдимся ... мир, не обращая внимания на них, когда они ругают нас, и пропускаем мимо ушей, когда они поносят нас, стыдя нас в лицо, - мы смотрим на них и не говорим. Ибо они делают свое дело. А мы идем в голоде и жажде, устремляя взор на наше место обитания, место, которого взыскует наш образ жизни и наша совесть, причем мы не прилепляемся к тому, что произошло, но отвращаемся от этого, и наши сердца покоятся на том, что существует, и хотя мы больны, немощны и утруждены, но великая сила скрыта в нас. Наша душа больна, так как она находится в доме нищеты т.е. в теле, причем материя ранит ее в глаза, желая сделать ее слепой. Поэтому она устремляется за логосом и дает его своим глазам, как целебное средство, открывая их и отбрасывая прочь (оковы тела?)...
... слепота в ... после этого, если этот пребывает в незнании, он весь - темнота и материальный. Так и душа принимает логос каждый час, чтобы дать его своим глазам как целебное средство, чтобы она смогла прозреть и чтобы ее свет сокрыл врагов, которые, которые воюют с ней, и чтобы она сделала их слепыми своим светом и заперла их своим присутствием и вовлекла их в бессонницу и чтобы она уверенно действовала своей силой и своим скипетром. В то время как ее враги взирают, устыженные, на нее, она устремляется к небу, в свою сокровищницу, в которой обитает ее ум, и в свое надежное хранилище, поскольку ничто из того, что произошло, не захватило ее, и она не взяла чужого в свой дом. Ибо многочисленны рожденные в ее доме, сражающиеся против нее и день и ночь, не зная отдыха
ни днем ни ночью, так как их желание мучает их. Поэтому мы теперь не спим и не забываем о сетях, которые скрыто распростерты, готовые схватить нас. Ибо если нас поймают в одну сеть, она затянет нас в свою пасть, причем вода польется на нас, устремляясь нам в лицо, и мы будем взяты неводом вниз и не сможем вырваться из него, потому что над нами много воды, истекающей сверху вниз, погружая наше сердце в яму грязи. И мы не сможем освободиться от них: ибо те, кто схватит нас и проглотит, - людоеды, радующиеся, как рыбак, бросающий в воду крючок. Ибо он бросает разные приманки в воду, так как ведь каждая рыба имеет свою пищу. Когда она учует ее, она устремляется на ее запах. А когда она начинает есть ее, крючок, скрытый внутри приманки, хватает ее и с силой выносит из глубины: ведь ни одному человеку невозможно схватить эту рыбу на глубине
кроме как хитростью, которую применил рыбак: при помощи приманки он подцепил рыбу на крючок. Точно также и мы пребываем в этом мире как рыбы. А противник бодрствует, замышляя против нас, ища нас, как рыбак, желая поймать нас и радуясь, что может нас проглотить. Ибо он проносит перед нашими глазами множество пищи, принадлежащей этому миру, и хочет, чтобы мы возжелали одну из них, и попробовали только немного, чтобы он схватил нас при помощи своего скрытого зелья и вырвал нас из свободы и забрал нас в рабство. Ибо если он схватит нас какой-то одной приманкой, ведь неизбежно, чтобы он пожелал и остальное. Таким образом, наконец, это становится пищей смерти. Но это - приманки, на которые дьявол ловит нас. Сначала он роняет печаль в твое сердце до тех пор, пока ты не начнешь мучиться какой-нибудь мелочью этой жизни и пока он не схватит нас своим зельем, а после этого внушит страстное стремление к одежде, чтобы ты гордился
собой в ней, и любовь к деньгам, гордость, высокомерие, зависть, которая завидует другой зависти, красоту тела, мошенничество, а более всего этого - незнание и беспечность. Эти все приманки противник таким образом искусно подготавливает и раскладывает перед телом, желая, чтобы сердце души обратилось к одной из них, и наконец топит ее. Как крючком, он насильно тянет ее в незнание, обманывая ее до тех пор, пока она не забеременеет злом и не породит плоды материи и не будет жить в скверне, устремляясь за многими желаниями и корыстями, причем плотская сладость влечет ее в незнание. А душа, которая попробовала это, поняла, что сладкие страсти - скоротечны. Она получила знание о зле. Она удалилась от них и стала жить по-новому. После этого она презирает эту жизнь, поскольку она преходяща, и взыскует пищи которая возьмет ее в жизнь,