— Как тебе не стыдно, скорпион? Ведь ты же дал слово! — закричала черепаха.
— Ну и что? — хладнокровно спросил черепаху скорпион. — Скажи, почему ты, зная мой нрав, согласилась везти меня через реку?
— Я всегда стремлюсь помочь каждому, такова уж моя природа, — ответила черепаха.
— Друг мой, — ответил ей скорпион, — твоя природа — помогать всем, а моя — всех жалить. Так что же, свою природу ты превратишь теперь в великую добродетель, а мою назовешь подлостью?
Муравей, бабочка и змея
Сын падишаха спросил своего отца, которого народ почитал как самого мудрого правителя среди всех известных шахов и султанов:
— Скажи, отец, откуда твоя великая мудрость? В каких тайных книгах ты обрел ее? Какие учителя заботливо взрастили ее в тебе? Ибо я хочу быть твоим истинным наследником не только в сане, но и в мудрости.
— Сын мой, — ответил шах, — я читал те же самые книги, что и ты читаешь сейчас. И учителя мои были во всем подобны твоим учителям. Но то, что все называют мудростью, я получил не от них, а от муравья, бабочки и змеи.
— Как это было? Поведай же мне, отец!
— Я собирался в поход на непокорных. Думы мои были тяжелы, и взор мой был обращен к земле. Я не мог решить, что мне избрать — войну или мир. Война казалась необходимой, но тяготы ее страшили меня. И тут я увидел крохотного муравья, который, надрываясь изо всех своих сил, пытался тащить ношу в сто раз больше и тяжелее себя. Он не мог сдвинуть ее с места, но и отойти от нее тоже не мог. Долго все это длилось. Тогда я подумал: к чему утруждать себя и народ свой тяжелым походом? И не было войны.
Другой раз дело было в суде. Судьи уже приняли решение, но все молчали и ждали моего слова. И я собирался сказать то, что не согласовывалось с законом, но казалось мне в тот момент единственно правильным и справедливым. Но тут трепетанье крыльев нежной бабочки, бившейся у окна, привлекло мое внимание. И я не сказал того, что хотел, а лишь промолвил: «Я гость здесь, на этом суде. Решайте же сами согласно закону». И судьи решили согласно закону, а не моему желанию. И приговор их был милосердным.
Третий раз наемный убийца покушался на мою жизнь и ждал меня за кустами в дворцовом саду, где я прогуливался один. Вдруг черная змея проползла блестящей лентой у моих ног. Я в страхе отпрянул и громко позвал придворных. Они пошли искать змею, а нашли убийцу.
Истинная мудрость, сын, не в книгах. Истинная мудрость — полагаться на помощь Неба. Помощь эта всегда рядом с нами — она порхает в небесах, скользит в траве... Пусть только глаз, слух и сердце будут открыты ей.
Я жду тебя
Однажды к хасидскому мастеру Нафтали пришел человек
— Я хочу научиться толковать священные тексты, — сказал он.
— Ищи другого наставника, — сказал Нафтали и выгнал его.
— Почему ты его прогнал? — спросила Нафтали жена.
— Любители толковать писания чаще всего прячут за этим свою глупость, — ответил Нафтали.
В дверь снова постучали. Нафтали спросил:
— Чего тебе?
— Я мечтаю служить человечеству.
— Проваливай, — сказал Нафтали. — Ты ошибся адресом.
— Почему ты его прогнал? — спросила жена. — Ведь он стремится служить людям.
— Тот, кто не знает самого себя, не может никому служить.
В дверь мастера снова постучали. Человек, стоящий на пороге, робко произнес:
— Я хотел бы избавиться от невежества. Не могли бы вы немного помочь мне в этом?
— Входи, я жду тебя, — сказал Нафтали.
Три дервиша
Однажды три дервиша пришли к великому учителю и попросили помочь им в поисках истины.
Тот повел их в свой сад и, подобрав сухую ветку, начал сбивать ею наиболее высокие соцветия на клумбах. После этого он сказал: «Тот из вас, кто сможет правильно объяснить значение моих действий, будет допущен мной к учению».
— Ты показывал нам, что люди, воображающие, что знают больше других, должны подвергнуться выравниванию в учении, — подумав, сказал первый дервиш.
— Ты объяснил, что вещи, прекрасные внешне, могут оказаться ничтожными по своей сути, — ответил второй.
— Я понял, что мертвенность затверженного знания может причинить вред тому, что живо, — произнес третий дервиш.
Мастер сказал:
— Вы все приняты, ибо смыслы разделились между вами. Ни один из вас не знает всего; то, что все вы имеете, не полно, но то, что сказал каждый из вас, верно.
Точка отсчета
Байазид Вистами, суфийский мастер, написал в своей автобиографии: «Когда я был молод, я мечтал о том, чтобы изменить весь мир. Я молился:
— Господи, дай мне такие силы, чтобы я мог переделать мир!
Мне все тогда казалось неверным. Я был революционером, я хотел переделать все и вся. Я мечтал изменить лицо Земли.
Повзрослев, я стал молиться так:
— Господи! Прошло полжизни, а я все еще не изменил ни одного человека. Изменить мир — это, пожалуй, мне не по силам; сила уходит из моих рук. Позволь мне изменить хотя бы мою семью!
А когда ко мне пришла мудрость, и я понял, что если мне удастся изменить только одного человека — самого себя, то этого будет более чем достаточно. И я начал молиться так
— Господи, я не хочу менять ничего вокруг! Я хочу изменить только самого себя! Господи! Позволь мне сделать это!
И тогда Бог ответил мне:
— Теперь у тебя нет на это времени. Нужно было подумать об этом в начале».
Монах и проститутка
Умер монах, почитаемый многими как просветленный. И в этот же день умерла проститутка, жившая прямо напротив монастыря. Она тоже была по-своему знаменитой. Монах и проститутка были противоположностями, существующими по соседству друг с другом, и вот умерли в один день. Явились ангелы смерти и вознесли монаха на небеса; пришли другие ангелы смерти и потащили проститутку в ад.
Но когда первые ангелы добрались до небес, они обнаружили врата закрытыми, а привратник сказал: «Вы все перепутали. Монаха нужно отправить в ад, а проститутку привести сюда, в рай».
— Что ты говоришь? — поразились ангелы. — Этот человек — известный аскет, проводивший жизнь в посте и молитве. Поэтому мы не стали ничего уточнять, а прямо принесли его сюда. А проститутка уже, наверное, в аду, потому что другие ангелы потащили ее туда. Нам и в голову не пришло спросить, это казалось совершенно очевидным.
И сказал привратник
— Вы перепутали, потому что вы посмотрели только на внешность. Этот монах постился и молился, чтобы возвыситься над другими. А про себя он всегда думал: «Я трачу жизнь впустую. Как прелестна проститутка, что живет напротив... и доступна в любой момент, стоит мне только пересечь улицу».
Но, боясь навсегда испортить репутацию, он не осмеливался этого сделать. Многие люди добродетельны лишь потому, что они такие же трусы, как этот монах. Он был аскетом, но мыслями всегда был с проституткой. Когда у нее бывали гулянье и танцы, он внимательно прислушивался к доносящимся звукам. Он сидел перед статуей Будды, но не Будда был перед его взором. Он мечтал, как будет заниматься с этой проституткой любовью.