- Трудовую могу показать, - заверяю я с самым серьёзным видом.
Самое смешное, что я абсолютно не вру. Более пяти лет я шутом при нашем губернаторе, пережил с ним очередную выборную компанию, две официальные проверки, громкое дело о коррупции и шесть (нет, уже семь) выносов моего тела из его дома.
- Нет, ну надо же, - восхищению охранника нет предела, - А-то думал, сейчас нет такого.
Наивный. Что изменилось? Название строя? И что? Забавы людей, власть предержащих неизменны. И шуты у их престола, как и в старое время, тоже имеются. Разве что в тарифной сетке такая профессия как шут сейчас отсутствует. Вот клоун есть. Но клоун в цирке и для всех. А шут для одного.
- Хочешь сказать, что царей сейчас нет? - специально для него картинно изумляюсь, - Да их больше чем до революции. Только корон они не носят. А возможностей у них побольше, чем у былых королей.
- И в чём заключается твоя работа? - любопытствует охранник.
Уже на "ты". Удивляться нечему, кругом одни начальники и тузы, их жёны и любовницы, тоже слова не скажи, а тут шут, клоун, скоморох, прислуга, одним словом. С этим можно и запанибрата. Обидеться на него? Или всё же не стоит обижаться на деревенщину? Разъясняю:
- Моя работа - не давать скучать нашему губернатору. Потому как уныние - один из смертных грехов.
Сомневаюсь, что он слышал о смертных грехах. Хотя, чего это я наговариваю? Чай не в пустыне живём. Если не читал, уж в кино о них слышал. Но, бьюсь об заклад, все семь смертных грехов он не перечислит. Точно, в глазах не мысли об истине и вечном, а бытовая зависть:
- И это всё?
Его можно понять: чужая работа завсегда пустяк. И этих иллюзий ничем не разрушить. Пусть завидует, коли потребность имеется. Можно и стимульнуть её, чтоб завидовалось ярче.
- От обжорства и жадности пусть его другие спасают, - говорю, - А я уж как-нибудь с унынием поборюсь. Ну, иногда и с гордыней. За что и огребаю.
И опять мои последние слова остались без внимания.
- И что, прям так и можно устроиться шутом к губернатору?
Непосредственность собеседника даже радует. С таким не скучно время коротать. Киваю:
- Ага. Приходишь в кадры, отдаёшь резюме. Потом проверки, как полагается, самого, родственников, сидел кто или находился в оккупации. С этим строго. Где большие люди, там секретность большая. Сам понимаешь.
Охранник кивает головой, а я "гоню" дальше:
- Если всё нормально, назначают собеседование. А дальше сам уж не плошай.
За этим следует минутная пауза переваривания моего бреда, после громкое "А-а-а!" и потрясание пальцем в мою сторону. Нет, ну а как он хотел? Правду только дураки лепят. Это мне ещё губернатор сказал в нашу первую встречу.
- Вам ли не знать, - согласился тогда я.
- Это точно, - усмехнулся губернатор, - С правдой во все времена плохо было.
- Ну, как-то ты попал к нему?! - продолжает любопытствовать охранник, закончив свою пантомиму под названием "Озарение".
- Попал, - строю гримасу серьёзной задумчивости, - Встретил случайно.... В туалете.
Тут я не вру и ловлю себя на мысли, что это единственный позитив от правды за последнее время. Ею я не разрушаю мечту этого человека, олицетворяющего собой среднестатистического гражданина. Моё появление в свите губернатора должно быть случайным. Только так. Заикнись я о блате - конец сказке. Потому как из грязи в князи иначе как случайным или лихим образом не попасть. "От забот праведных не наживёшь палат каменных", - говаривал мой дед. Я давно согласился с ним. Мы - азиатчина, у нас по-другому не бывает.
- Где? - округляет глаза охранник, - В туалете?
- Нет, блин, - не выдерживаю я, - С губернатором мы столкнулись в очереди в "Магните". Разговорились, то да сё и так далее.
Неподдельный интерес в глазах собеседника неотвратимо угасает. Я почти физически ощущаю, как намертво впечатываюсь в его сознание безнадёжным балабоном. А что я такого сказал? Про туалет? Не так уж чудовищна эта правда, чтобы сразу не верить в неё. Ведь если подумать, где ещё можно встретить губернатора просто так, как не в туалете?
В тот судьбоносный день, меня, журналиста уездной газетёнки, сослали в мэрию на встречу с губернатором. Сиятельный чего-то вдруг вознамерился посетить наш несчастный городок. В мою задачу входило тихонько отсидеть официальную часть где-нибудь в последних рядах, а затем сляпать передовицу из дежурных фраз.
Отправляя меня на встречу, главред строго-настрого предупредил:
- Не вздумай задавать глупых вопросов. Вообще не задавай.
- Само собой, - чистосердечно заверил я начальника.
Мне сейчас только наболевшие вопросы озвучивать.
- И никакого пива! - прокричал мне вслед главред.
Ага, слушаться его. Из недельного запоя на леденцах не выкарабкаешься. Пивком, плавненько так пивком, без надрыва. Обычно я в затяжную с Бахусом не яшкаюсь. С такими дружками здоровье надо иметь лошадиное. В последний раз со мной такое случалось, когда я разводился. Главред - умница, мужик, сам проходил через это. Сейчас повод был не менее серьёзный - врачи прибили меня диагнозом "рак лёгких". Везение наоборот. Жизнь - вообще лотерея: кто-то выиграл, кто-то в холостую поиграл. Миллиарды людей курят и лишь мне выпал билет "скоро сдохнешь". Как тут не залить новость коньяком-вином-водкой? К концу недели главред устал от меня, а я от пьянки и по совокупности интересов его, моих, а также пива, я очутился в туалете мэрии. Туда же с дороги заскочил и наш губернатор. Для влиятельных людей, оказывается, ничто человеческое тоже не чуждо.
Короче, стоим мы рядышком перед фаянсовыми "изваяниями", а я вдруг и брякни:
- Наверное, это единственное место, где мы на равных.
Губернатор с таким лицом, словно с ним заговорил писсуар, посмотрел на меня:
- Серьёзно?
Меня вдруг понесло:
- А разве - нет? - пауза, - Если только Вы не одаряете это фаянсовое чудо золотом. Простите, мне отсюда не видно.
Губернатор рассмеялся:
- Ты откуда такой взялся, юморист?
- Пришёл на встречу с умным человеком из области. Только боюсь, не увижу его.
- Это почему? - спросил губернатор, переходя к умывальнику.
Я следом:
- А он сейчас шагнёт за дверь, наденет казённую маску, за которой человека уже не разглядишь.
- Так уж не разглядишь?
- Увы, - картинно поджимаю губы, словно сокрушаюсь.
Собеседник наблюдает за моими гримасами. Мы стоим перед большим зеркалом и видим друг друга.
- Костюм, маска, слова - всё согласно статусу, - поясняю я, - Это обязаловка, как постылая жена к достойному приданному.
Губернатор рассматривает меня как нечто. Наверное, лет двадцать-тридцать никто так с ним не разговаривал. Жена и начальство не в счёт, это святое, им можно. А, что б у себя в области и так, на равных? Да скорее зеркальное отражение заговорит, чем кто-то из его окружения решится на подобное. Мне показалось это забавным. И я опять (слава пиву!) не удержался:
- Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи.
- Где ж такое зеркальце взять? - усмехается губернатор, - Разве только в сказке.
- А нужно? - теперь уже усмехаюсь я, - Стукачей не хватает?
- Этих пруд пруди. Только мы о правде говорим. А она вне коммерческих выгод. Стукачи же "сливают" с интересом для себя. От них идёт только информация. А это не одно и тоже. Согласись.
Киваю соглашаясь. Я в шоке. Дела в области не ахти, а у руководителя недюжинный ум. Как можно?
- Она, правда, вообще штука забавная, - продолжает губернатор, - нужна умным, а "лепят" её только дураки.
- Вам ли не знать, - слегка ошарашенный, поддакиваю.
- Это точно, - грустно кривится он, - С правдой во все времена плохо было.
Прихожу в себя, но всё же брякаю:
- И, что странно, дураков кругом пруд пруди, что у нас внизу, что у вас наверху, а с ней, родимой, всё равно дефицит.
Губернатор насупливает брови:
- Ты не боишься мне такое говорить?