- Не по твою ли душу? - нарушил молчание мэр, имея в виду встреченный нами огромный американский джип.
- Если так, то я Вам вдвойне благодарен.
Что ещё сказать? А если и вправду тот джип за мной направлялся? Убить бы не убили, не та я величина, а вот поломать могли. Потом больница, растяжки, бульончик через трубочку. Избежать подобного большая удача.
- Спасибо, - ещё раз произношу я и бросаю взгляд на спутника, сидящего рядом.
Мэр глядит прямо. Он всё ещё недоволен. Но мне сейчас не до сантиментов. Да, я просил о помощи. Он приехал, хотя мог бы послать куда подальше. Чего теперь дуться? А если у него и без меня проблем хватает? Тоже вариант. Тогда почему я не знаю?
Мэр, наконец, оборачивается ко мне и хмыкает:
- Опять брякнул что-то в сторону "Папы"?
Делаю невинное лицо спеша заверить:
- Не было ничего такого.
- Ой, ли, - улыбается мэр, - Просто так и прыщ не вскочит. Прогнали или выкинули?
Вздыхаю:
- Выкинули.
- Знать было за что, - удовлетворённо заключает мэр.
Вилять не имело смысла. Всё равно завтра ему эту историю доложат, но с другими акцентами. Лучше я сам:
- Непонятка вышла. Я о женских зубах упомянул. И в мыслях его любовницу не держал. К слову пришлось, а он на свой счёт принял.
Мэр смеётся от души.
- С возрастом мужики всё больше дуреют от молоденьких. Заруби себе на носу! А ты ляпнул о её протезах.
- И не думал.
- Ляпнул, - продолжает веселится он, - Не удержался.
Делаю вид, что обиделся:
- Вам смешно, а меня брюхом об асфальт. Вон, костюм порвали, и телефон за штуку баксов разбили.
Это вызывает у мэра ещё больший хохот.
- За... зубы... огрёб.... Додумался..., - выдавливает он из себя сквозь смех и вытирает выступившие слёзы, - Ну, насмешил напоследок.
Настораживаюсь:
- Почему напоследок?
Мэр отмахивается, продолжая смеяться. А мне отчего-то становится тревожно. Что за намёки? Что ему известно? Уже позвонили и дали указание? Тогда зачем он вообще приезжал?
Наконец мэр перестаёт смеяться.
- Почему напоследок? - повторяю вопрос я.
- Что-то мне подсказывает - не будешь ты больше шутить у нашего губернатора.
- Из-за зубов? - поражаюсь я.
Удивляться есть чему. Раньше меня выбрасывали из дома за куда более ядрёные шутки и ничего, сходило с рук. Неужели так всё серьёзно? Из-за зубов? Из-за бабы? В такое просто не верилось. Губернатор не из таких. Ну, седина в бороду, ну бес в ребро, но чтоб до такой степени. Подкаблучником он никогда не был.
- Зубы здесь не причём, - ещё больше вносит сумятицу в мои мысли мер, - Мне кажется, ты сам не вернёшься к нему. Интуиция мне подсказывает. У нас, чиновников, она развита дай-дай. Без мозгов у нас работать можно, а вот без интуиции никак.
- Всё так плохо? - сердце моё упало.
- Не знаю, плохо или хорошо, - пожимает плечами мэр, - Я вот сомневаюсь, стоит ли вообще говорить тебе это.
- Что? Что говорить?
Мэр с удивлением смотрит на свой рукав, в который я, оказывается, вцепился.
- В общем, так, - начинает он, - Недавно я тут общался с нашим главврачом.
Знаю я их общение. Раз в месяц давние дружки встречались ради профилактики стрессовых ситуаций. Люди в чинах, простой спирт пить им негоже, потому пользовали, что главврачу бог послал, точнее пациенты. Мэру-то никто не додумается в знак благодарности коньяк или виски тащить.
- Разговор зашёл о тебе, - продолжил мэр, - Тут мне Семёныч (главврач района) и говорит, что заглядывал в твою медкарточку. У тебя, братец, рак лёгких.
- Сам знаю, - бурчу я.
- А я вот не знал, - признался мэр, - Скажи спасибо Семёнычу. Как-то я рассказывал ему о тебе, говорил, что ты наш, местный. Он запомнил и отнёсся к этому внимательно.
- И что? - ершусь я. Тема мне неприятная, - Он что, изобрёл лекарство от рака? Или как экстрасенс, на расстоянии предсказал, когда мне доставать из шкафа белые тапочки?
- Да погоди ты с тапочками, - морщится мэр, - Ты, когда в последний раз флюорографию делал?
- А зачем? - ставлю на него глаза, - Смысл? Диагноз поставлен, что ещё? Наслаждаться развитием процесса? Или абсцесса? Как правильно? Я не медик, не знаю.
И всё-таки наш мэр отнюдь не глупый мужик. Даже приятно, что когда-то я помог ему удержаться в кресле. То, что он сказал, никогда раньше мне не приходило в голову.
- Я давно пришел к мнению, что безоговорочная вера к людям в форме или в халатах должна считаться признаком простака или лоха, как сейчас принято выражаться.
- Вы хотите сказать...? - сердце моё застучало сильнее.
- Ты в курсе, что в нашем городе живёт человек с такой же фамилией, именем и отчеством как у тебя? И разница в возрасте у вас в один год.
- ???
- Главврач мне всё это поведал. Твой однофамилец попал к ним на обследование. Тут-то всё и открылось. Это у него рак. В прошлый раз именно его анализы в твою карточку по ошибке вложили. Так звезды легли, что вы одновременно флюорографию проходили и анализы сдавали.
Теперь уже мне потребовалась минута на осмысление сказанного, спустя которую я спросил:
- Так я не болен?
- Говорю, анализы перепутали. Фамилия, имя всё совпадает, а на год рождения не посмотрели. Не веришь, сходи, сделай флюорографию, убедись.
Теперь уже больше минуты мне требуется на осознание. Выходит, болезни нет? Совсем? И я не умру? Я здоров? Теперь по утрам не надо прислушиваться к себе? И мой кашель - обычная простуда или кашель курильщика? Бред какой! Всего лишь перепутали анализы и украли у меня несколько лет жизни. Ну, Россия! Ты не перестаёшь поражать меня. Я здоров! Здоров! У меня теперь есть будущее. Можно наконец-таки прилепиться к любимой женщине и разрешить ей рожать. Теперь можно.
Мы давно уже выбрались на трассу, проехали пост ДПС на въезде в областной центр.
- Тебя домой завезти или ко мне поедем? - спрашивает мер.
- А? - переспрашиваю я, - Наверное, к Вам.
В голове сумбур. Я ещё не готов остаться один на один с такой новостью.
- Домой, - приказывает водителю мой спутник.
Машина сворачивает на окружную дорогу, минуя областной центр стороной.
- Моя всё равно не спит, - смотрит на меня мэр, - Позвоню, скажу, чтобы накрывала на стол. Надо же отметить твоё выздоровление. Ты как, не против?
Киваю согласно. Мэр отзванивается супруге, даёт распоряжение. Та не "пылит", приучена, или просто умна.
- Знаешь, - говорит он, убирая мобильник, - есть в этом особый кайф - спасать людей. Не выручать, а именно спасать. Топить гнид приятно и спасать нормальных людей тоже приятно. Чувствуешь себя таким значимым, благородным.
Скорее всего, он прав, и я рад за него, а также за себя, внезапно излечившегося. Но что-то продолжало тревожить. Что? Ах, да!
- А почему я больше не вернусь к губернатору? - вспоминаю я.
Мэр отчего-то опять хмыкает:
- Я долго не мог понять тебя. Вроде не еврей (пробивал тебя), а отчаянный, без тормозов, лепишь правду-матку, словно у тебя несколько жизней. И не юродивый в тоже время. А как про твой рак узнал, всё стало на свои места. Так как ты изгаляешься, шутят лишь те, кому терять нечего, кто стоит на краю могилы. Осторожность враг твоей профессии. Шут, это тебе не клоун с утверждённой худсоветом программой. Думаю, выздоровев, ты стал проф непригоден. Теперь тебе есть что терять, и осторожность тебя сгубит. Губернатору ты нужен прежним, отчаянным. Осторожных у него и без тебя хватает.
Что ответить не знаю. По-новому жить не пробовал.
- У меня тут есть на тебя виды, - продолжает мэр, - Приедем, посидим, обсудим. Глядишь и срастётся.
Ночная дорога с неясными тенями по обочинам убегает назад. Из динамиков льётся грустная мелодия Chi Mai Эннио Марриконе. Под неё, на шикарной машине, меня везут в новую жизнь. Новую старую или совсем новую? Пока ничего не могу сказать. Время покажет.