Но…
Подруги, которых после института осталось совсем немного, начали её сторониться. Разные интересы, разные миры. Стало понятно, что свободная и симпатичная Лиза – не лучшая компания для семейных праздников, гости которых кучкуются по интересам. В женские «кучки» она не вписывалась, оставались мужские… Дружба дружбой, но рисковать своим семейным счастьем подруги не хотели.
Свои тридцать лет Лиза встречала одна. Также на диване. Братья прислали сообщения с поздравлениями. Сёстры, которые появились уже после её отъезда из отчего дома, позвонили и вяло позвали приехать в гости. Ехать не хотелось. Хотелось забить чем-то голову и ни о чём не думать.
Телевизор она давно не смотрела. Что толку? Везде один и тот же сюжет: юные парочки, счастливые семьи, хеппи-энды. В каждой рекламе мама, папа, двое или трое детей. Её, Лизы, там нет. Ей нет места в этом мире.
Перебирая клипы на музыкальном канале, она задержалась на ролике: кафе на пляже, шум волн, лёгкая музыка без слов.
Лиза прислушалась к себе. Мыслей не было, но и тяжесть ушла. Осторожно, чтобы не расплескать это хрупкое ощущение, она протянула руку к телефону и набрала номер начальницы. Отпуск ей дали без проблем…
* * *
Не успела Лиза устроиться в кресле самолёта, как пришло сообщение от брата. Она осторожно сдвинула экран предпросмотра вниз, чтобы оно оставалось непрочитанным. «Опять денег просить будет», но вместо этого там было: «Мама умерла. Похороны в среду. Приедешь?»
Выключив телефон, она закрыла глаза. «Ну уж нет. Ты даже с того света хочешь скинуть на меня свои проблемы».
Через неделю Лиза вернулась из отпуска и всё же решилась съездить домой. Регистрируясь на посадку в самолёт, она отказалась от выбора места. Пусть всё идёт как идёт. Место досталось в первом ряду, и она предвкушала, как сможет провести три часа полёта в относительном комфорте.
– Простите, можно я пройду? – Совсем молоденькая девушка стояла в проходе. Не одна. Из рюкзачка на животе на Лизу с любопытством таращился розовый карапуз. То ли год, то ли два. Лиза в них уже не разбиралась. Зато она хорошо знала, чем грозит такое соседство.
Нацепив вежливую улыбку, Лиза встала, пропуская девушку на место у окна, и отправилась искать стюардессу. Нет, пересадить некуда, всё занято. Вернулась в твёрдой решимости сесть и окаменеть. Сказка кончилась.
Девушка ворковала с младенцем. Тот ей что-то отвечал на своём языке, глядя то в окно, то на маму, то на детский журнал с картинками. Лиза незаметно уснула.
Проснулась от знакомого с детства кряхтения. Гул самолёта заглушал этот тихий звук, но Лиза до конца своих дней не смогла бы его не услышать. С той поры, как она каждую ночь единственная слышала, когда начинали возиться братья.
Девушка крепко спала. Ребёнок проснулся, и… На автомате, не рассуждая, Лиза осторожно протянула к нему руку. Малыш ухватился за её палец, как будто решая, то ли зареветь, то ли улыбнуться. Девушка пошевелилась, и ребёнок определился. Он выгнулся, зажмурился и подал голос.
– Голодный? – тихо спросила Лиза.
– Нет, переодела и покормила перед посадкой, – ответила девушка. – Думала, хотя бы час отдохнём.
– Можно? – Лиза вопросительно посмотрела на девушку и протянула руки. – Вы поспите, а я с ним погуляю. Я умею. Пойдёшь ко мне?
Она осторожно взяла малыша на руки. Подержала.
Не кряхтит.
– Поспите ещё чуть-чуть, а потом смените меня.
Она гуляла в проходе, рассказывая малышу про самолёт, про людей, про город, куда они прилетят. Улыбалась ему, а он ей в ответ. Только вот лица пассажиров почему-то стали расплываться. И что-то горячее предательски скатилось по щеке. Лиза наклонила голову и вытерла это что-то плечом. На футболке остались мокрые чёрные пятна от туши…
Родной город встретил Лизу узнаваемой с детства серостью. Старый дом всколыхнул былые воспоминания и поднял на поверхность детские страхи. Вот сейчас она откроет дверь, зайдёт и первым делом услышит крик матери: «Лизка! Где тебя черти носят? Смени пелёнки, а то смердит уже невыносимо. Приличных людей в дом стыдно пригласить». И следом раздастся смех «приличных людей». Но она знала, что так уже не будет никогда. Мать умерла, а страх остался.
Толкнув незапертую дверь, она зашла внутрь. Мало что изменилось с годами. Всё те же окурки в банке на кухонном столе, пустые бутылки и остатки еды, которая уже смердела, и её доедали полчища мух. В материнской комнате на старом диване кто-то зашевелился.
– Лизка! – неловко повернулся и упал с дивана брат Серёга. – Ты что не предупредила? Получила моё сообщение? Он озирался по сторонам и начал хвататься за всё подряд и пытаться куда-то всё это засунуть. – У нас здесь немного не прибрано. Ногой он заталкивал пустые бутылки под кровать. – Девять дней вчера было. Лёха скоро придёт, а девки на вахте, – усмехнулся он. – Раз в месяц наведываются.