Казалось бы, этим книгам место где-нибудь в музее, но по неизвестным мне причинам они оставались пылиться у нас в библиотеке. Однажды я спросил об этом директора, на что получил ответ, что эти книги «не имеют какой-либо литературной ценности» и «являются выдумкой от корки до корки». Тем не менее, их было запрещено выдавать посетителям на дом — лишь для чтения в библиотеке. Впрочем, ими никто и не интересовался. Да чего уж говорить: в век цифровых технологий, когда практически любую книжку можно скачать себе на телефон без особых проблем, к нам приходило весьма небольшое количество людей.
Именно поэтому я сразу запомнил его.
Это был молодой мужчина лет тридцати. Худощавый, в одежде преобладают темные тона, а лицо закрывали черные, как смоль, волосы.
-Я бы хотел почитать эту книгу, - с улыбкой произнес посетитель, протягивая мне бланк, где был записан номер шкафа, полки и книги, которую он хотел взять.
-Отличный выбор, - произнес я, сразу же вспомнив, что за книга скрывалась под номером, записанном на бланке. Это было описание Земли и населяющих ее существ до появления Человека, написанное неким арабом, которого ряд историков литературы обвинял в безумии. Я же, хоть и тоже был сторонником «безумной» теории, не мог не восхищаться воображением автора, позволившим ему создать подобное.
Новый посетитель (я был уверен, что не видел его прежде), меня весьма заинтересовал, заставив на некоторое время отвлечься от депрессивных мыслей, которые то и дело посещали меня после «побега» жены месячной давности. Ирина в прямом смысле сбежала от меня в один прекрасный день с любовником, с которым познакомилась во время отдыха на курорте. О том, что у моей жены был любовник, я узнал из письма, оставленного в качестве прощания на кухонном столе. Она взяла с собой лишь документы и самые необходимые вещи, из чего я сделал вывод, что новый мужик был при деньгах и может ей все купить. Через несколько дней после исчезновения она прислала копию заявления о разводе, что убило мои наивные надежды на ее возвращение.
И вот теперь я с интересом наблюдал за «Аластором» - как следовало из заполненного им читательского билета (очевидно, имя было вымышленным, но в библиотеке мы не проверяли достоверность данных), который внимательно изучал книгу безумного араба, делая какие-то пометки в блокноте, и периодически изумленно охая. Он просидел в читательском зале таким образом весь день, а перед закрытием, возвращая книгу, восторженно воскликнул:
-Это гениально!
Мужчина начал приходить в библиотеку регулярно. Он всегда выбирал книги, которые обычному читателю были неинтересны, а где-то и вовсе могли показаться пугающими — как, например, детальные описания пыток, применяемых инквизицией в отношении еретиков и ведьм. Мне же его вкусы импонировали, поэтому периодически мы вели интересные беседы по поводу избираемых им книг. Я находил собеседника весьма умным человеком и стал, можно сказать, его личным проводником в мире «необычной» литературы. Со временем я начал пускать его в подвал, где мы хранили книги, не помещавшиеся на полках и абсолютно не вызывающие интереса у читателей. Самая дальняя комната была заставлена коробками с совсем уж древними трудами, которые планировали отдать куда-то в музей, но из-за бюрократических проволочек процедура сильно затянулась.
Сейчас, когда ужасающая правда вскрылась, я понимаю, что мог бы обратить внимание на его настоящую одержимость книгами из дальней комнаты, среди которых нашлось место даже трудам Джонатана Бэргли — профессора Эдинбургского университета, приобретшего широкую известность после того, как властями было обнаружено, что большая часть предметов мебели в его доме была сделана из человеческих тел.
В шутку мы с коллегами прозвали Аластора «библиотекарем» - из-за того, что мужчина проводил в библиотеке чуть ли не больше времени, чем мы сами, работающие посменно. Ну а когда он принес свою первую книгу и попросил поставить где-нибудь на одной из полок, прозвище надежно закрепилось за ним.
В день, когда Библиотекарь принес свою первую книгу, у меня был выходной - произошло это через три месяца после его первого визита. Когда наступила моя смена, я вошел в библиотеку, по пути к раздевалке скользнув взглядом по стоящим на полках книгам. Мое внимание привлек неизвестный переплет, которого прежде не было. Заинтересовавшись, я взял книгу с полки: ее обложка желтоватого цвета приятно холодила кожу и была пористой на ощупь. Осматривая книгу я заметил, что страницы сделаны не из бумаги, но из какого-то другого материала: они были несколько толще, чем следует, довольно жесткими, а цветом походили на обложку.