Нижняя полка третьего стеллажа медленно, но верно подходила к концу, когда Глеб сидел, прислонясь спиной к деревянным ребрам квадратного животного и пытался сосредоточиться. Для чего он здесь? Зачем пришел? И откуда? Глеб потер лоб. Ничего не приходило на ум. Тогда он закрыл глаза и попытался полностью расслабиться. И вдруг спина его снова не почувствовала опоры. Он опять ощутил странное, на сей раз стремительное и щемяще-сладкое чувство падения. Спустя некоторое время Глеба как и в прошлый раз отбросило вправо, точно он ехал на салазках по проторенному пути. Когда затылок, наконец, почувствовал неровность ковра, он медленно открыл глаза. Мучительного чувства на сей раз не было. Анюта сидела на полу возле стеллажа с книгами, перекрестив ноги. Прямо у нее над головой, обескуражено и виновато улыбаясь, зиял оскал пустой полки. Руки девушки были сложены на коленях, обтянутых подолом кружевной юбки. Большой и указательный пальцы сведены. Глеб пошевелился. Анюта вздрогнула, быстро спрятала книгу, что, нераскрытая, лежала перед ней на полу, и вскочила на ноги. К его собственному удивлению, и Глебу удалось довольно быстро подняться.
-
Привет, Анюта, - весело сказал он, отряхиваясь неизвестно от чего и глупо улыбаясь. – Помнишь меня?
Девушка беззвучно пошевелила губами, будто шепча заклинания в попытке отогнать нечистую силу.
-
Добрый де…, ве…, ут…, - сбивчиво пробормотала она и в смущении закрыла ладошками глаза.
Глеб развязно засмеялся и небрежным тоном осведомился.
-
Медитируем?
Анюта, вспыхнув, поспешно задвинула книгу ногой. Потом бойко тряхнула упавшими на лоб кудряшками.
-
У меня папенька послом служил. Он мне рассказывал…
-
Про йогу? – будничным тоном спокойно продолжил Глеб, не сводя пристального взгляда с милого округлого личика.
Среди его сокурсниц увлечение йогой было повальным. Анюта же почему-то страшно смутилась, будто ее застали за чем-то неприличным.
-
Да. А тут вот… Как раз книга попалась.
-
Попалась? На санскрите? – хитро поинтересовался парень, прекрасно отдавая себе отчет в том, что в разделе, где служила Анюта (старомодные дамские романы), книг, именуемых "Пранаяма-прадипика" водиться не может.
Анюта опустила глаза и из-под ресниц осторожно поглядела на Глеба.
-
Шпионить изволите? – с вызовом фыркнула она, кокетливо поведя плечиком. – С докладом пойдете? Ну, и пожалуйста.
-
Как поживаешь? - игриво поинтересовался Глеб, игнорируя ее колкости, и оперся плечом на стеллаж.
-
Да вы что! – взвизгнула девушка и всплеснула руками. – Ничего здесь не смейте трогать!
-
Почему? – опешил парень, но, тем не менее, опасливо покосясь на свое плечо, послушно отодвинулся.
-
Не знаете разве? Вы же из того же хранилища, что и я. Только…
-
На тыщу лет вперед, - задорно хохотнул Глеб.
Анюта поморщилась.
-
На 100, не пижоньте. Вы же не волшебник. И вам тут ничего нельзя трогать, - голос ее зазвучал не на шутку взволнованно.
-
Да что ты тут охраняешь, такого ценного? – Глеб схватил с полки первую попавшуюся книжонку.
Книжки-соседки тут же сползлись друг к дружке, заполняя пробел. При этом Глеб физически почувствовал, как пространство вокруг него съежилось - немного, самую капельку. Ему стало нехорошо – будто уменьшился он сам. Он с первого взгляда понял – дешевое бульварное чтиво, однако, с заголовком, что называется, прямо в точку. "Анютины глазки". Глеб радостно воскликнул.
-
Гляди, это ж про тебя!
-
Сумасшедший! – прошептала девушка.
В глазах ее застыл неподдельный ужас.
-
Да брось, - его вдруг охватил такой подъем, про который обычно говорят "человека понесло".
-
Слушай, а хочешь настоящие анютины глазки, а? У такой девушки как ты, должны на полке стоять цветы. А вовсе не книги про цветы!
"Ну, вот опять. Дались тебе эти цветы", - с досадой заклокотала капля здравого смысла в сознании Глеба, но была тут же задавлена грубой, неравной силой – отчаянным желанием выпендриться. Парень весело оглядел анютин стеллаж с барахлом. Потом, ясно представив, как это делала Молекула, он свел руки к груди и, с силой толкнув воздух, развел его в стороны, будто отодвинул от себя ту реальность, в которой находился.