— Хорошо, — хмыкнул я, присаживаясь на другое кресло после того, как палаш моего сопровождающего уперся мне в спину. – Достаточно просто сказать.
— Они всегда ведут себя грубо, — лениво ответила брюнетка, рассматривая меня.
— Настоящая Белоснежка?
— Меня знают под многими именами, мальчик. Сорокопутка, Ренфри, Снежная тварь, Сдирающая кожу, Владычица Боли.
— Как, блядь, избито, — буркнуло зеркало, когда волшебную вещь протянул Белоснежке второй коротышка. – На мой взгляд, тебе бы подошло другое имечко. Вафлерша, Полоумная Пизда, Бешеная матка.
— Охлади свой пыл, зеркало, — усмехнулась девушка, приблизив вещицу к своему лицу. – Мне плевать, чем ты там знаменито, но оскорблений в свой адрес я не потерплю. Мигом разъебу об стену. Этого ты хочешь?
— Не-а. Как насчет, отпустить и отдать Тимке?
— Тимка – это он?
— Ага. Кореш мой разлюбезный. Шарашимся мы с ним по лесам и ждем прихода. У нас даже говношар обдолбанный есть.
— О чем он? – спросила Белоснежка, обращаясь к первому коротышке. – Ворчун. Ты заставляешь меня ждать слишком долго.
— Прости, хозяйка. Фот он. фонючий унд сраный.
— Сам ты сраный, гном недоебаный, — обиженно пробубнил Колобок, когда его невежливо вытряхнули из мешка.
— Фу, — скривилась хозяйка лесного дома. – Действительно вонючий. Съебись в коридор!
— Лады, — уродец моментально укатился во тьму дома. До меня еще изредка доносилось его поскуливание, но и оно скоро затихло. Не иначе хлебобулочный отправился грабить кухню, пока никто не видит. Лиса была права. У него точно ума не хватает.
— Веселая компания, — хмыкнула хозяйка и, еще раз щелкнув пальцами, обратилась к первому гному. – А ты, стало быть, волшебное зеркало.
— Стало быть, оно, — буркнула морда со всей возможной непочтительностью.
— Тогда ответь мне…
— Не, не. Нахуй пойдите, — перебила ее волшебная вещь. – Знаем, проходили. Сейчас начнется. Моя ль пизда на свете всех белее, волосатей, розовее. А потом прогрессирующий нарциссизм, рассматривание своих сисек в отражении и бесконечные блядосериалы сказочной страны.
— Для волшебной вещи ты слишком дерзкое, — промолвила Белоснежка, не обратив на слова зеркала должного внимания. – И что вы забыли в моем лесу? Сомневаюсь, что ты не знало обо мне.
— Догадывалось. Вас, разбойников, тут как мандавошек на лобке портовой девки. Поди вот и узнай, кому тот или иной участок леса принадлежит. С Гензелем и его сестренкой мы уже пересекались.
— Неужели? Эта парочка всегда меня бесила, — усмехнулась хозяйка. – Слишком дилетантский подход к грабежам и насилию. Вот скажи мне, какой здравомыслящий разбойник будет снимать с пленника кожу, когда его можно выгодно продать родственникам? А?
— Да хуй вас знает, — грубо ответила морда. – Обожретесь мухоморов и разговариваете с потусторонними сущностями в виде гномика. Хоть одно радует, Гензель и Гретель больше не будут наводить ужас на сказочную страну.
— С чего такая уверенность?
— А мы их полицаям сдали. Со всеми, блядь, потрохами. А Гензель еще и обосрался.
— Очень на него похоже. Да и плевать. Ты не ответило на мой вопрос.
— Который? Ты задаешь много неконструктивных вопросов, на которые я вынуждено давать неконструктивные ответы.
— Что вы забыли в моем лесу?
— Мы идем в столицу, — ответил я и поежился, когда Белоснежка бросила в мою сторону недовольный взгляд.
— Мальчик. Будешь говорить, когда я тебя спрошу. Еще раз перебьешь меня, и твой язык будут доставать из жопы лучшие хирурги страны.
— Хозяин – барин, — кивнул я и миролюбиво поднял руки. – Но правда в моих словах все же есть. Мы действительно идем в столицу.
— И что вам там понадобилось? Девок решил охмурять? Ты смазливый, хоть и тощий немного.
— Мы идем к Великому Колдуну, чтобы он помог мне вернуться домой.
— Домой? Что это значит? Твой дом разве не здесь? – удивилась Белоснежка, доставая из шкафчика длинную трубку. Чуть повозившись, она прикурила ее от небольшого уголька, взятого из камина, и вновь обратилась ко мне.
— Нет. Я из мира людей, которые и придумали эти сказки. Я даже знаю, кто придумал тебя.
— Это и мне известно. Еще в детстве, я ходила к Великому Колдуну, который знает ответы на все вопросы.
— Ты спросила у него, как тебе избавиться от этого уебищного шрама на ебле? – ехидно спросило зеркало.