— Тимофей…
— Не надо ничего говорить. Ник с Колобком возвращаются, а на расспросы я отвечать не намерен.
— Чё как, ребятки? – жизнерадостно спросил толстяк, неся в руках корзину, полную грибов. – А я тут ништячков надыбал. Говношар уже сожрал все мухоморы и здесь чисто кошерная жратва.
— Я не голоден, — буркнул я, укладываясь на покрывале и заворачиваясь в мантию. – Костер горит и, если хотите, приготовьте себе ужин.
— Что случилось? – посерьезнел Ник. – Кто задохлика обидел? Выебать и высушить немедля.
— Отстаньте. Отстаньте все, — хмыкнул я, закрывая глаза. Долгий путь, насыщенный приключениями, и обычный стресс моментально дали о себе знать. Не прошло минуты, как я уже спал. И сны мои были темными и безрадостными.
Утром я проснулся раньше всех и смог в тишине и спокойствии выкурить сигаретку, сидя возле входа и наблюдая за тем, как солнце величаво появляется из-за горизонта, окрашивая лес внизу и горы в оранжевые и желтые цвета.
Вторым проснулся Колобок, который оглушительно зевнув, поздоровался со мной, потерся об ногу и укатился на поиски ежедневной дозы мухоморов. Изабелла, проснувшись, сделала было попытку заговорить со мной о вчерашней теме, но я дал ей понять, что обсуждать больше нечего и вернулся к наблюдению за горизонтом.
Ник, будучи волшебным артефактом в человеческом теле, бессовестно спал до тех пор, пока я не разбудил его с помощью жесткой оплеухи. Толстяк приоткрыл глаза и смерил меня ехидным взглядом, а затем, колко ухмыльнувшись, отправился варить кофе, к которому пристрастился и сам. Видимо синхронизация происходила успешно, раз появилась потребность в простых биологических функциях. Так глядишь, скоро Ник будет видеть развратные сны и удивляться тому, что его постель липкая по утрам. Улыбнувшись, я подозвал его к себе и указал рукой на узкую полоску, видневшуюся вдалеке.
— Подскажи мне, что там?
— Море, — ответил толстяк, хрустя сухариком и запивая его горячим кофе. – Папа, а тё такое моле?
— Не смешно, Ник. Дауны тоже люди и анекдоты про них оскорбительны.
— Ой да ладно. Серьезные все какие, аж ни пиздануть, ни бзднуть, — фыркнул тот. – А к чему вопрос?
— По суше нам идти еще очень долго, а Обитель Мертвых, насколько я знаю, отделена от других континентов водой. Так?
— Ага.
— Нам бы попроситься на корабль, следующий в ту сторону. Глядишь, и доберемся быстрей. Сколько плыть по времени до темной территории?
— Трое суток, — ответила за Ника Изабелла, подходя к нам.
— Серьезно? – удивился я, забыв о том, что дуюсь на девушку. – Мы пешком шли гораздо дольше, а тут за трое суток доберемся до другого конца земли?
— А хули ты хотел, Тимка? Сказочный мир, блядь. Темное и суровое время. Дороги меняются, континенты ползают, мулы ебутся и колдунов рожают. Если бы ты решил просто прогуляться от столицы до Опаловых гор, то идти пришлось бы примерно год. Негласное правило Порядка. Если у тебя есть цель, то дорога будет коротка, а если шляешься бесцельно, то наслаждайся пейзажами и окрестными деревенскими ебанатами. Все просто.
— Погоди. Я совсем запутался. Порядок реален?
— Ага. Космологическая сущность, повелевающая нашим миром. Ну, или просто помогающая всем не загнуться. Он вроде и есть, а вроде и нет. Порядок Шредингера, если тебе так понятнее. Его никто не видел, но он, сука, есть.
— Ужас.
— Ага. Так что. Пиздуем до воды и садимся на кораблик?
— Так будет проще и не придется потом искать лодку, — хмыкнув, ответил я. Изабелла, кивнув, согласилась с моими словами и отправилась убирать покрывала и утварь в мешочек. – Ладно. Тогда идем к морю.
— Так точно, товарищ женераль, — козырнул Ник, настроение которого улучшилось после озвучивания моего решения. Толстяк не переносил долгие переходы. А на корабле, знай себе, валяйся и в ус не дуй. По крайней мере, ему так казалось.
Мы достигли порта ближе к вечеру, когда солнце скрылось за горами и на северные земли опустились сумерки, принеся с собой обязательный вой волков и слабый туман, курящийся под ногами.
Порт представлял собой небольшую деревеньку, как та, где мы когда-то заночевали в трактире. Разве что домики были поменьше, и в воздухе пахло солью и рыбой. Люди, обитавшие в деревне, были сплошь хмурыми и беловолосыми здоровяками. Даже женщины были им под стать. Эдакие каноничные скандинавские блондинки, способные в один присест сожрать жареного лося и попросить без стеснения добавки. Они подозрительно на нас посматривали, заостряя внимание на смущенной Изабелле, волосы которого были темного цвета, да и сама девушка выглядела куда более хрупкой, нежели северянки с их обветренными лицами и внушительным ростом.