— Мы уничтожили лишь палец армии Аттилы, а не самого Аттилу, — заявил карлик. — Будь в Аурелии хоть несколько изменников, мы бы не победили даже в этой схватке.
Его замечание словно повисло в воздухе.
Сангибан возмущённо вспыхнул.
— Мы, аланы, сделали больше, чем могли, коротышка. Вы что, не слышали стоны и плач, когда со стен уносили мёртвых? На нашу долю слишком много досталось. Начнём с того, что я не ссорился с Аттилой и перестану даже думать о нём, как только он покинет моё королевство.
— А где кончается твоё королевство? — поинтересовался Аэций.
— Что ты хочешь сказать? В этой долине у реки, дарованной нам императором Рима. Мы откликнулись на его призыв, защищая его и наши владения. Кто знает, что станет делать Аттила? Может быть, он уже решил вернуться к себе, в Хунугури.
Остальные засмеялись, услышав его предположение, и Сангибан покраснел.
— Я хочу сказать, Сангибан, — продолжил Аэций, — что, пока Аттила угрожает Риму, он угрожает всем нам. В том числе и вам.
— Я уже тысячу раз слышал этот довод. К чёрту вашу империю! Получается, что мои воины погибли, оберегая сокровища Италии!
— Получается, что нежелание объединиться станет роковым для вашего народа. Когда-то он появился и обосновался на здешней земле. Рим существует уже более тысячи лет. И Галлия сделалась римской провинцией пятьсот лет назад.
Он повернулся к собравшимся.
— Послушайте меня, все вы. Ваши предки пришли на берега Рейна и Дуная и обнаружили там новый мир, мир власти и богатства, превосходящий любое, самое смелое воображение. И чем глубже вы проникали в центр империи, тем больше вам хотелось стать её частью. Императоры даровали вам земли, но только при условии, что вы будете защищать принявший вас мир. И теперь вы должны заплатить этот долг. Если Аттила победит, мир рухнет в бездну и окажется в вечной тьме. А если он будет разгромлен, ваши королевства станут наследниками тысячелетней цивилизации. Ваш выбор прост. Вы можете сразиться с гуннами и жить как свободные короли в мире, полном возможностей. Или будете ждать, пока вас разобьют и уничтожат, пока ваши народы поработят один за другим, дочерей изнасилуют, жён начнут пытать, а лошадей сожгут. Кто же мы — трусы, готовые сдаться на милость гуннов? Или последние великие легионеры?
Во время его речи слышалось негромкое бормотание, и многие шёпотом заявляли, что Аэций прав. Гунны успели разрушить немало городов, на запад устремились потоки беженцев, и о жестокости варваров ходили страшные слухи. И вот появилась возможность отомстить им за все набеги, грабежи и войны.
— Аланы не трусы, — угрюмо произнёс Сангибан, поняв, что Аэций не скрыл перед собравшимися своих сомнений в его мужестве.
— Они и впрямь не робкого десятка, как доказала эта осада, — великодушно согласился Аэций. — А следовательно, я поставлю ваших людей, Сангибан, на почётное место в будущей битве: в самой середине нашей линии.
Король опешил. Центр, бесспорно, должен будет оказаться в гуще сражения и примет на себя всю его тяжесть. С такого места очень трудно убежать или поменяться с кем-то на флангах. Очутившись в центре, Сангибан сможет только бороться с гуннами не на жизнь, а на смерть.
Аэций ждал. Все пристально смотрели на короля аланов, осознав, что римлянин одержал над ним победу в словесном поединке и подверг испытанию не только его храбрость, но и репутацию его народа. Сангибан мрачно обернулся к сотням воинов, следивших за ним. Затем он отдышался и гордо вскинул голову.
— Аланы будут сражаться лишь в центре, и я сам буду в первых рядах.
Раздались одобрительные возгласы. Потом собравшиеся короли начали спорить, кому выпадет честь занять опасное, но потенциально решающее правое крыло. Эту задачу в конце концов поручили Теодориху и вестготам.
Остальные королевства одно за другим выстроились в жёстком порядке битвы. Принцы гордились и хвастались своими новыми ролями. Ант, король франков, хотел повести воинов в атаку с левого фланга и надеялся пресечь притязания на трон своего брата Клоды, столкнувшись с этим изменником в бою. Ветеранов-олибрионов попросили усилить линии аланов в центре. Бургунды желали разбить войска остготов.
— Ну а как быть со мной? — пропищал Зерко, вызвав всеобщий смех.
— Ты станешь моим советником, маленький воин.
— Позвольте мне сесть к вам на плечи, генерал. Мы поскачем на поле боя и вместе сокрушим Аттилу! Он же такой приземистый и уродливый, как я.
Собравшиеся снова засмеялись.