Как на зло, у него не было работы. Не было и не было. Приближалось лето, самое время, чтобы работать, но работы не было. А он даже и не искал. Не было работы, не было денег, а он... он как будто завис, как иногда зависает компьютер... Да, он завис. Работа позволила бы забыться, отвлекла; но дни тянулись мучительно долго - дни в ожидании её звонка, дни в ожидании какого-то чуда, непонятного чуда, дни, когда ничего не хочется делать. Совсем ничего. Ни к чему не лежала душа.
ПРОХОЖДЕНИЕ. Конец первого летнего дня. Он стоит у окна, долго стоит - что он там видит, пастух бытия?
Голова рыбы с длинным хребтом, сотканная из чёрной дымки, плывёт на восток. Стрижи стригут небо с радостным визгом. Зеленеют деревья по всему окоёму, тянутся выше призёмистых таможенных складов. А над ними подсвечены царственным пурпуром лёгкие облака. И снова стрижи. Гоняются друг за дружкой, мелькают, мелькают. Лает собака. Летят степенные голуби. И две чёрных вороны. Вдалеке труба осветилась пожаром заходящего солнца, на ней набалдашник будто головка мака... в самом деле, как мак. И он опять вспоминает о Вере, опять. Вот сейчас бы он ей сказал: Вера, смотри, вон где растёт твой героин, побежишь ли туда? Не побежит. Нету Веры. Где-то она далеко. Где-то с кем-то... или одна. А стрижи стригут небо с радостным визгом. Как упоительно им летать! Как упоительно.
Героиновая труба потемнела и спряталась в сумраке. Утихли стрижи. Громады деревьев сгрудились вместе и медленно тают в ночи. Стихло всё, даже машины. И только сторожевая собака на таможенных складах чем-то недовольна. Предупреждает тьму, что она на посту. Бдит. Он тоже на посту. Стоит возле окна. Он проводил первый день лета и встречает летнюю ночь.
Хорошая ночь. Спокойная. В светлом небе нет звёзд, в домах светятся окна. А внизу снова светятся фары машин.
Целый месяц уже у него нет Веры. Целый месяц. Так долго!
****
СОН. Ему снится Вера. Она красивая. Он любуется ею, а она говорит: «Мне нужна твоя помощь». «Ладно»,- соглашается он. Вера обрадовалась, она такая счастливая, она просто сказочная, она... её лицо начинает сиять, её лик сияет, а он испытывает восторг. Он видит... Марию Магдалину! Мария Магдалина ему улыбается. Сама Мария Магдалина ему улыбается. Она излучает улыбку, такую улыбку, которая греет как солнце. И он понимает, что это значит. Если он любит, у него всё получится. Если он любит...
ПРОХОЖДЕНИЕ. Он просыпается с блаженной улыбкой на лице. Какой хороший ему снился сон, какой чудный. Мария ему улыбалась... как солнце.
Солнце действительно шарит по комнате. Квадрат на полу, полосы на стене, а от полировки шкафа солнечный зайчик бьёт ему прямо в глаза, он даже жмурится. Хороший сегодня должен быть день, очень хороший.
Ему не хочется подниматься. На работу не надо. Галдящие на балконе воробьи подождут. Лучше опять и опять вспоминать свой сегодняшний сон... Сама Мария... Мария Магдалина... Значит, что-то случится. Что-то хорошее непременно случится.
Он не сомневается.
****
ПРОХОЖДЕНИЕ. Вера встретила его на улице. Он направлялся в магазин, а она шла навстречу. Непонятно, к кому она шла, ведь она не могла знать, что он не на работе, но он всё равно обрадовался. Обрадовался и не удивился.
Вера плохо выглядит. Какая-то она усталая, осунувшаяся. И ещё она прихрамывает. У неё забинтована ступня.
- Мне нужна твоя помощь,- сразу же говорит Вера. А он... он ведь рад её видеть, очень рад, и даже если ей снова нужны деньги, он всё равно говорит: «Ладно». Ладно они встретились. Хорошо.
Он идёт в магазин. Вера теперь развернулась и идёт рядом с ним. Вера рассказывает:
- Я лечусь. Я лежала в больнице. Мама меня положила. Мне прочищали кровь. И ещё я ходила к психиатру. У меня абстиненция. Он мне выписал специальные лекарства, но они очень дорогие. А без них мне не продержаться.
Ну да,- грустно усмехается он, но не вслух. Он идёт в магазин, у него всего два лата в кармане, его дневная норма; Вера сейчас попросит в десять раз больше, десять его дневных норм.