Он вытащил на свет божий свою видеокамеру - ту, с которой ездил в Африку и на Крит. Проверил всё, поставил на зарядку. Ведь Вера обязательно объявится, ведь впереди четыре дня выходных, национальный праздник Лиго, когда всю ночь жгут костры и пьют пиво; даже если Вера и вправду в больнице, на такой праздник её отпустят даже из больницы, всех отпускают на такой праздник, всех, кроме зэков. Но в тюрьме Вера уже была.
Он поглядывает на мобильник каждые пять минут. Почему тот молчит? Не разрядился ли? Нет, всё в порядке с мобильником. Это с Верой, должно быть, что-то не в порядке. Что-то не так.
Он стоит у раскрытого окна, смотрит на улицу. Погода самая что ни на есть зоопарковская. Умеренно тепло. Для моря холодновато, даже для речки прохладно, а вот для зоопарка в самый раз. Когда же Вера вспомнит про своих скорпионов, про сурикатов когда она вспомнит, ну когда?
Видеокамера зарядилась, хоть сейчас бери и снимай, но кого? Он, конечно, и сам может набрать Верин номер, он может сам ей позвонить - но не станет. Дурная примета. Если первым начнёт звонить он, если инициатива исходит от него, ничего не получится. Так уже было не раз, не получится... Вера сама должна позвонить, Вера сама... и тогда он использует шанс.
Но Вера молчит. А он... он даже книгу не может читать, пару раз попытался открыть «Древнеиндийскую философию», но как открыл, так и закрыл. Ничего не вычитывается. Все его мысли только о Вере, только о ней: где она, почему не позвонит, почему даже не поинтересуется, как он там... как он там сплавал... вдруг утонул... ведь он же мог утонуть, ведь на самом деле мог, неужели это Веру нисколечко не волнует?.. ну как же так?!
Гудят на улице машины, ныряет солнце в облака, летние девушки в шортах и в майках дефилируют как на параде, а он опять бежит к мобильнику, опять проверяет: не разрядился ли? Конечно, не разрядился, и не думал, все три чёрточки на шкале горят, зарядка полная и зона - зона тоже есть. Но на всякий случай он набирает свой стационарный номер: зазвенит ли его домашний телефон? Конечно, зазвенел, как полагается, всё работает, всё на месте, только Вера куда-то безнадёжно пропала. Неужели опять на все четыре дня праздников он останется один? Неужели и на Лиго будет как на Пасху? Ну почему?
Однако ему приходит в голову новая мысль. Кажется, впервые за этот длинный день в его голове появляется продуктивная мысль. Вера же не знает номер его домашнего телефона, они общались только по мобильному. Значит, если он позвонит ей с домашнего, она не поймёт, чей это звонок. Он может позвонить ей с домашнего! Он тут же вспомнил, как баловался в детстве. Если на телефонную трубку, на микрофон, накинуть тряпку и говорить через тряпку, тогда голос изменится, голос будет трудно узнать. Он позвонит Вере с домашнего и через тряпку - и она его не узнает. Она его не узнает, а он скажет ей, чужим голосом, кое-что скажет. У него даже затряслись от волнения руки.
Он набирает по цифирькам Верин номер. Сейчас он её ошарашит, сейчас он скажет: «Вера, ваш друг утонул. Вы придёте на похороны?» Что же Вера ответит, как среагирует, распознает ли розыгрыш, что же будет?
Номер набран. Длинные гудки. Не отвечают на звонок. Семь гудков. Восемь. Девять. Не отвечают.
Он набирает Верин номер ещё раз, но всё повторяется. Он ждёт целых десять гудков, но что-то не так. Вера не отвечает. Наверное, она просто не отвечает незнакомым номерам - зачем ей? Это ему могут позвонить насчёт работы, а ей чего ждать? Какой-нибудь спам, рекламные предложения?..
Он всё же набирает её номер ещё раз. Такой настойчивости у спамеров не бывает. Вера должна сообразить, что это важное, должна она это понять, должна, наконец, услышать, что её друг утонул. Он чуть не кричит в гудящую трубку: «Вера, ну где ты? Ответь!» И его настойчивость побеждает. Трубку берут. От неожиданности он даже забыл свою розыгрышную фразу, на мгновение запнулся и упустил инициативу. И теперь первой говорит Вера:
- Руслан?.. Это ты? Что молчишь? Руслан? Ты где? Когда будешь?
А у него свалилась тряпочка. И желание розыгрыша тоже свалилось. Куда-то упало - и с концами. Он просто бросает трубку - со злостью, чуть ли не с яростью.
Какой ещё Руслан, думает он. Да пошла она вместе со своим Русланом. Заигрался он в эту игру. Чересчур заигрался. Хватит с него. Всё. Хва-тит!
****
ПРОХОЖДЕНИЕ. Первый день праздника. Он пьёт на кухне утренний кофе и поглядывает в окно.
На улице пасмурно. Улица ещё спит. Ни одной машины, ни одного прохожего, никого. Все отсыпаются перед самой короткой ночью, которую надлежит расцветить кострами и залить пивом. Все ещё спят. Только одинокий голубь прилетел на балкон и вопросительно поглядывает.