Потом пришло смс. Вера спрашивала: что случилось? Почему он не берёт трубку? Он только выругался матом на это. Ему было противно даже читать её слова, а чтобы ответить - об этом не могло быть и речи. Он только снова потянулся за водкой, стал опять брызгать, он хотел вытравить, вытравить всё - и память тоже.
Пришло ещё одно смс. Вера теперь извинялась. За «тот случай». А он уже и забыл, за какой. «Нас всех повязали менты и отвезли в участок. Нас выпустили только утром»,- написала Вера, а он лишь криво усмехнулся. Лучше бы не выпускали совсем. Лучше бы не выпускали!
****
ПАМЯТЬ. За три дня он выбрызгал на язвочку всю бутылку водки (он брызгал только утром и вечером, на работе было не до лечения, на работе он брызгать не мог). Язвочка не исчезала. Но и больше не становилась, дальше не разрасталась. Как бы сидела в засаде. Как бы застыла на месте. Как бы раздумывала.
Он тоже раздумывал. Что же делать? Неужели ему придётся идти к венерологу? Мысль об этом была невыносимой. Он с детства игнорировал врачей, никогда к ним не обращался, а венеролог - это же... это же... у него просто не было слов, подходящих, чтобы выразить степень позора... Не было никаких слов. Он купил ещё бутылку водки и с остервенением брызгал. Брызгал и брызгал.
Ещё он рылся в интернете. Но там подсказок не находилось. При малейших признаках немедленно обращайтесь к врачу,- такая подсказка его не устраивала, это он знал и сам, но это для него не годилось. С таким же успехом они могли написать: при малейших признаках немедленно обращайтесь к дьяволу - для него это было бы одно и то же, в данной ситуации одно и то же - ведь он терпеть не мог врачей, он их не-на-ви-дел. Что-то было у него в генах, наверное. Его старшая сестра умерла в младенческом возрасте из-за врачебной ошибки ещё до его рождения... И его дед тоже умер из-за врачебной ошибки, его дед был знахарем и сам лечил людей, но однажды доверился «специалистам». Один раз доверился - и этого хватило. Для деда хватило. А у него осталось где-то в подсознании. Значит, он должен был излечиться сам. Или - каюк. Просто каюк.
Вера пару раз звонила по телефону - он не отвечал. Ведь нечего было сказать. Всякое воспоминание о ней сопровождалось брезгливостью. Сразу же вместо неё виделась язвочка. Большая язвочка. Язва. Вера теперь была для него язвой. Ходячей язвой. Ему было противно, мерзко... и грустно. Всё-таки человек зависит от своего тела, всё-таки обусловлен. Когда-то он смеялся над формулой Фейербаха: «Человек есть то, что он ест». Он над этим смеялся. Человек есть то, что он ест; человек есть то, с кем он спит... Человек обусловлен... Всё-таки обусловлен. Ещё неделю назад при мысли о Вере, при взгляде на её фотографию он тут же её хотел... Но вот у него выскочила язвочка - и теперь он при мысли о Вере испытывал брезгливость, такую сильную брезгливость, что ему даже становилось тошно. «А как же дух?»,- думал он. Неужели и человеческий дух зависит от того, что человек ел и с кем человек спал?.. Неужели зависит?.. Получалось, что да. Вера обманывала его бессчётное количество раз, издевалась, кидала - а он только посмеивался. «Она укрепляет мой дух,- думал он.- Она разрушает моё эгоистичное эго. Методично разрушает. Лучше всяких медитаций, лучше всякого дзэна - берёт и разрушает. Дубасит палкой». И он отвечал недеянием, он полагал, что ведёт себя правильно, обоснованно, по-философски. Но вот изменился уровень... Дело затронуло тело... Вот выскочила маленькая язвочка - и всё рухнуло. Этого барьера ему - не взять... Всё его «недеяние», вся его «философия»... хватило маленькой язвочки. Всё зависит от тела. Все мысли зависят от тела. Но как же так? Как же так?..
Он решил попоститься. Работа у Анны закончилась, у него было как минимум три свободных дня, он купил литровую бутылку минералки и решил просидеть в медитации три дня.
В первый же день он выпил минералку. Таков был его план. В последующие два дня предстояла уже сухая голодовка. И брызгание язвочки водкой. Но кормить её он не станет. Пускай сопьётся. Пускай сдохнет от голода. Язвочка хилая, она сдохнет, а он вытерпит,- так он думал.
Но язвочка держалась. Во второй день он уже вообще не только ничего не ел, но даже и не пил воды. Расстелил на полу коврик и сидел в позе лотоса перед шкафом. Болели ноги, болела спина, чесалась язвочка. По-прежнему чесалась! А мысли... Мысли как будто бы приходили со стороны. Как будто бы они входили в правое ухо, делали в его голове виток, кувырок - и вылетали через левое ухо. А он их регистрировал. Прилежно регистрировал. Мысли были не о еде. Мысли были про телевизор, про компьютер, про диван. Мысли сильно надоедали. Тогда он вставал, делал несколько упражнений, ходил по комнате и ещё брызгал на язвочку. От запаха водки дурманило голову. Ему казалось, что он пьянеет. Нестерпимо хотелось включить компьютер или посмотреть по телику новости - но он терпел. И второй день прошёл.