- Хонки, у меня есть парень. – произнесла она в ответ. Молодой человек сбился, как от удара прямо в лицо. Онемев, он пошевелил губами, приходя в себя. Зачем он всё это понес? Почему не подумал в этот раз? С чего взял, что Мина вечно ждет его, и всегда будет получаться, как раньше? Годы идут и, конечно, никто не обязан страдать по нему так, как он страдал. Страдал по Мине, что вновь осознал с особенной ясностью. Страдал яростно и с дикой болью, которая полилась по венам, дергая жилы. Парень, у неё есть парень. Всё-таки она заменила его кем-то, всё-таки полюбила другого. Как, почему? Нет, разве Мина, его девочка, не та, которая невинна и нетронута никем, кроме него?
- Прости, - отвернулся он, чувствуя себя, хуже некуда. Растерянный, разбитый и каплю униженный, Хонки обернулся вокруг оси и застыл. – Тогда… что ж ты мне-то написала?
- Давай войдем в кафе? – указала она на двери с надписью «работаем с 10:00 до 23:00». – Ветер дует.
Хонки посмотрел на неё, пытаясь понять, что же она хочет? И чего теперь хочет он? Но не ощутил в себе ничего, кроме прежнего желания вернуть Мину, оголтелой ревности и обиды за её хладнокровие, которое впервые сделало её немного чужой для него. Чужой, но словно ещё более желанной.
- Пошли. – согласился он и они синхронно затопали по асфальту.
Повесив верхнюю одежду на спинки стульев, пара заказала себе чай и, разлив его из керамического чайничка по чашкам, грела о них руки, продолжая личный разговор. Развязанный шарфик висел поверх водолазки на груди девушки, маня порассматривать себя, но сидевший напротив не поддавался.
- И давно вы встречаетесь? – поинтересовался Хонки, перебегая глазами со столешницы на руки Мины, по её пальцам на запястья, потом обратно и до блюдца, на котором стояла его чашка. Выше он смотреть ещё не мог. Нервничал. У него почти скрутило живот от её признания, так глубоко вошла мука от упущенного шанса.
- Почти полгода. – голос Мины стал ровнее и бесцветнее. Она не хотела говорить об этом, было заметно. – А ты?
- Встречаюсь ли я с кем-то? – на секунду возник соблазн сказать, что он тоже занят, обмануть, чтобы подлатать гордость. Но потом он вспомнил своё решение повзрослеть. – Нет, у меня никого нет. Одинок и свободен.
- Ясно. – девушка произнесла это с большей добротой, и Хонки поднял взгляд. Лицо Мины оттаяло.
- Но это не имеет значения, не так ли? У тебя же парень! – с ехидством изрек певец.
- Не надо, Хон. – опустила она брови, как предвестников смены тона. – Не делай вид, что тебя это трогает.
- Нет, просто я не понимаю, зачем было писать мне, если у тебя всё отлично? – едва сдерживая куда более сильную язвительность, выкручивался Хонки от признания того, что его снедает собственничество.
- А ты разве не рад?
- Нет, рад, но… спасибо, конечно, но… тебе-то чего не хватает? – безнадежно пробежав глазами по меню и не найдя алкогольных напитков, которых вдруг захотелось, молодой человек отложил его.
- Может быть, немного тебя? – постаралась не вложить в эти слова слишком многого Мина, но они всё равно вышли такими, что Хонки готов был броситься ей в ноги и умолять вернуться к нему.
- Меня? Твой бойфренд так плох, как мужик?
- Ты в состоянии обойтись без оскорблений? – девушка устало выдохнула, начав стучать ногтями по столику, но тут же успокоившись и подложив эту руку под подбородок. – Или тебе нравится сводить всю жизнь к постельным темам? Когда-то ты не был таким, а потом, когда просвещенность и развязность забрались в твою душу, ты постоянно только и меряешь всё телесным.
- Ну, если это не так, то объясни мне, чего может не хватать, когда уже кто-то есть? – давно не состоявшему в отношениях, ему уже забылось, что такое иметь рядом человека, который во многом тебе не подходит, с которым ты ещё вместе, но он уже не в силах составить тебе компанию даже одной единицы личности. Он настолько разочаровывает и приедается, что становится четвертиной от себя, поэтому ты ищешь кого-то, чтобы добрать.
- Объяснить? Ладно, попробую. – Мина замолчала, собираясь с мыслями. Но время потянулось долго, и Хонки уже стал бояться, что она ничего не скажет или сменит тему, понадеявшись, что он забыл, на чем они остановились. В результате же она всё-таки заговорила. – Мы не встречаемся, а строим отношения, мы не мечтаем, а планируем, мы не бегаем по кинотеатрам, а ходим по магазинам, мы… стоит ли продолжать, или ты понимаешь, о чем я?
- Вполне, - уловил сюжетную линию «отношений» Мины Хонки. – Тогда почему бы не расстаться?
- Ради чего? – с вызовом посмотрела девушка и была права в том, что предвкушала трусость собеседника. Он не бросился заверять её, что готов хоть завтра вернуть их прежние чувства, что она должна бросить другого ради него. – Мне с ним комфортно, просто. Он любит меня, а я его уважаю. Это кое-что поценнее мимолетной страсти, но ведь и её иногда не хватает. Тебе ли не знать?
Это было что-то вроде заслуженного упрека в его сторону, который Хонки вынужден был проглотить. Наконец-то, за многие годы, Мина хоть как-то дала знать, что её волновали и мучили его измены, его поведение. Впрочем, приходилось ли сомневаться в этом? Но с едким озлоблением она озвучила это впервые. Всё же, и её ангельский характер не вечен. Она тоже повзрослела, узнала себе цену и, возможно, уже окончательно разочаровавшись в Хонки, не видит больше, за что относиться к нему с терпением и пониманием. А что, если она потому и написала ему, что хочет проститься, оставить в прошлом всё, что между ними было? Что, если написать сообщение подвигла смерть первой любви, беспощадная и бесповоротная? Хонки стало не по себе, и едва не выступил пот на лбу, так не хотелось верить в то, что всё так и есть. Если оборвется нить первой любви, то что вообще останется в его жизни светлого?
- Мина, если бы можно было поступить в прошлом как-то по-другому…
- Но это невозможно, - печально приподняла она уголки губ, как вестница горького рока. – Время не обращается вспять, так стоит ли говорить об этом? Что было, то было.
- И всё же, - настроился договорить он. – Сейчас бы я так не поступил.
- Или тебе так кажется? – долив остатки чая из чайника, она положила кусочек коричневого сахара и принялась по-интеллигентному беззвучно его там размешивать. – Тебе вновь кажется, что наступил самый мудрый возраст, и вот теперь ты точно всё делаешь правильно?
- Нет, теперь я стал больше слушать других, - официанты стали поглядывать на них, как бы намекая, что дело идет к закрытию. – И я почти уверен в том, что ты права чаще, чем я.
- О, нет. Я-то уж точно не тяну на того, кто знает, что верно, а что нет.
- Но пока ты была моим ориентиром – я не сбивался с пути. – выпалил Хонки, встретившись с ней взглядами.
- А нынче сбился? – без насмешки, с озабоченностью насторожилась Мина.
- Мне кажется, да.