Кастор подошел ближе, прикоснувшись к моему лбу.
- У нее жар.
- Что делать? – воскликнула Эвери.
- Пока ничего, Анистель готовит ей настойку. Она потеряла крылья, давайте будем радоваться тому, что она вообще жива.
- Адара, ты, - она замялась, - ты знаешь правду?
Я еле заметно кивнула.
- Прости меня, - по щекам Лилит потекли слезы, - мы не должны были тебя отправлять на землю.
Я постаралась улыбнуться.
- Вы сделали все правильно.
- Царица, Эвери, Элле надо отдохнуть и так уже слишком много новостей.
Лилит поспешно встала, поднеся мою руку к губам.
- Я буду во дворе тьмы, отдыхай, - она замолчала, будто решаясь на что-то, - дочка, - это слово она проговорила тихо, еле слышно, будто сама не до конца верила в свои слова.
- Поправляйся подруга, - Эвери улыбнулась.
Как только за ними закрылась дверь, Кастор подошел ближе. У меня было много вопросов, каждый из которых не мог подождать.
- Сейчас придет Анистель, даст тебе настойку, ты должна ее выпить. И заснуть. Будет больно, еще минимум две недели, будет ужасно больно. Но ты слишком сильная чтоб сдаться.
Кастор улыбнулся, под его глазами образовались большие синяки.
- Но…
- Нет, - оборвал меня Кастор, - все вопросы потом, - я постаралась кивнуть, - я буду с тобой, я обещаю, я всегда буду с тобой.
А давай вдвоем?
- Что это за созвездие?
- Это Цефея. Видишь, оно напоминает неправильный прямоугольник.
Минута молчания.
- Слушай, Элин, а давай сбежим?
- Куда?
- Далеко-далеко. Не важно. Может в Европу?
- А деньги?
- Ну устроимся в какое-то кафе официантками, где-то не далеко от Колизея. Ты же так хотела в Италию.
Я рассмеялась.
- Мэй, у нас же даже образования нет, что мы будем делать в будущем?
- Какая разница, - запрокинув голову к звездному небу, проговорила Мэй.
- Я не хочу взрослеть, - призналась я нехотя.
- Это - неизбежно.
- Знаю, - я повернулась на бок, встретившись взглядом с подругой, - но ты же понимаешь, что через время мы уже не сможем так лежать и любоваться звездами.
- Конечно, скоро зима и снег, - съязвила Мэй и рассмеялась.
Я лишь закатила глаза.
- Ты понимаешь, о чем я? Я просто не хочу, чтоб моменты заканчивались. Со временем мы разъедимся по разным колледжам, будем видится только на каникулах, но по-прежнему будем стараться поддерживать связь по Skype. А потом кто-то из нас выйдет замуж, вторая, конечно, будет свидетельницей. После свадьбы мы будем видится совсем редко. Потом свадьба второй. После этого мы забеременеем и родим прекрасных дочек.
- Дочек? – перебила меня Мэй.
- Да, именно дочек, назовем их как-то красиво, допустим Капелла, или Присцэлла. Не важно. Мы будем отдавать себя детям и не будет времени даже на себя. Потом все дойдет до того, что мы будем встречаться только на Рождество, и то через год.
- Во-первых, я никогда не буду видится с тобой раз в два года, никакой ребенок не заставит меня оставаться дома. А во-вторых, я никогда в жизни не назову дочку Капеллой или Присцэллой.
Мэй улыбнулась и обняла меня. Ее сердце быстро колотилось.
- Я так и не поняла почему мы дружим.
- Я тоже. И кстати, я никогда не буду крестной Капеллы или Присцэллы.
- Это мы еще посмотрим, - мы беззаботно рассмеялись.
Мысли летали, было прохладно и спокойно. Мы были противоположностями с Мэй, но как же я ее любила. Всего лишь ее присутствие смешило и успокаивало меня. Может это и была настоящая дружба?
Следующие несколько дней прошли в тумане, я просыпалась на несколько минут и снова погружалась в тьму. Постоянная боль во всем теле и жар.
В моменты, когда я просыпалась, я чувствовала Кастора, он держал меня за руку. Его тихий голос.
- Элла, все будет хорошо, - от которого становилось спокойно.
Он повторял это снова и снова.
Периодически Анистель вливала в меня какую-то горькую смесь. Тошнота, подступающая к горлу, мучала постоянно. Я пыталась кричать, лишь бы стало легче.
Я была во тьме и единственным маяком в реальность, мне служил голос Кастора. Повторяющий эту фразу как мантру.
- Все будет хорошо.
Он был рядом, а чего еще я могла желать?
В периоды между адской болью, когда сознание светлело, я пыталась анализировать все происходящее.
Первое – я – несущая равновесие, второе – кто-то хотел меня убить, и наконец третье, что я чувствую к Кастору?
Жар проходил, а сознание озарялось. Спина болела, но уже не было такой адской боли, от которой хотелось кричать.