– Перед следующим поездом надо будет обязательно закупить жрачки, – деловито замечает Стёпка.
Мы говорим мало, слова дрожат, не показываем вида, но каждый думает, что следующего поезда может и не быть. Да ещё сраное одиночество. С каждой минутой за спиной оставались новые километры, а дом оставался всё дальше и дальше.
Ближе к полуночи поезд остановился, тьма за окном пронзилась десятками ярких фонарей.
– Стоянка, – вздыхает Стёпка, откидывая занавеску и выглядывая наружу. – Может, кто-то подсядет.
Меня колет страх.
– Может, выйдем отсюда? – спрашиваю.
– Да я думаю, долго стоять не будем, там за окном какое-то село, – хмурится Стёпка.
– Но я спрошу, – мне становится не по себе. Представляется, как открывается дверь, за ней мужик с дробовиком, а мы в тупике. И я выхожу из купе. По изжёванному коврику я топаю к тамбуру, где почёсывает живот парнишка лет восемнадцати, в шортах и сетчатой майке.
Миную её и поглядываю на перрон. Проводница у двери сонно рассматривает билет стройного старикашки, придушенный свет бьёт прямо в глаза. Спускаясь по крутым ступеням мимо проводницы, слышу её голос:
– Пятое купе у вас, три мальчика там едут. Проходите.
– Я ещё чуточку на воздухе постою, – сухо отвечает старик, и я боязливо кошусь на него. Багажа нет, впрочем, как и у нас, не исключено – шпион Доктора Вечности. – Отправляемся скоро?
– Здесь большая остановка. Двадцать минут стоим, – отвечает проводница.
Прежде чем отодвинуться от нового постояльца пятого купе, успеваю заметить узкие очки на переносице, нос большой, прямой, чуть горбатый, как будто лицо старика сошло со статуи Моаи.
Я не слышу свои шаги, не слышу мыслей, которые стучат в висках. Мой убийца за спиной, возможно, сейчас он сверлит взглядом мой затылок. Или не взглядом, а дулом дробовика.
– Тёмка!
Я вздрагиваю и почти вскрикиваю. Позади Стёпка и Серый.
– Ты куда ушёл? – хмурится старший.
– Короче, – шепчу я, приближаясь к своим друзьям. – Видите того старикашку? Он с нами едет. Я подслушал, когда выходил. У него пятое купе.
– Чёрт… Он на нас смотрит, – шепчет Стёпка, отворачиваясь. – Я же говорил, что дорога будет короткой.
Серёга хмурится и оценивает старика надменным взглядом.
– Этот дедок? Вы шутите? Да я его сломаю до того, как он достанет оружие.
– Оружие может быть необычным, – шипит Стёпка. – Например какой-нибудь фотонный размолекулятор.
– Да хоть ионовая чёрная дыра, – заявляет Серый.
– Ионная, – поправляет Стёпка.
– Мне интересно другое, – Серёга оглядывает окрестности. Кажется, его нисколько не волнует шпион доктора Вечности. – Помост странный, станция очень странная.
Теперь оглядываюсь и я. Действительно странно: перрон деревянный, а не заасфальтированный, фонари, бьющие светом в тёмное небо, напоминают фашистские, я видел подобные в одном из фильмов.
– Что за станция такая? – хмурится Сергей.
– Колтупановка, – раздаётся позади голос.
Мы оборачиваемся и видим пожилого работника РЖД в соответствующей робе. Он опирается на железный лом и достаёт из кармана сигаретку.
– Никогда на этой станции поезда больше четырёх минут не задерживались, сейчас заминочка из-за сто пятнадцатого. Видите?
Рабочий указывает в сторону, откуда мы приехали, и тут же мимо, за нашим поездом с рёвом проносится другой состав.
– Вот сейчас он отъедет, и вы поедете! – кричит рабочий.
– Тогда нам стоит возвратиться, – улыбается Серый и приветливо кивает головой.
– Стоит, – раздаётся третий голос из темноты. Позади рабочего пряталось уютное здание-станция, и оттуда из-за открытой двери вышел он.
Оранжевый работник компании Сомерсет, которому я дал кличку Буратино.
**
Речь парализует, язык отнимается. Растерянный Стёпка не сразу догадывается, кто выходит к нам навстречу. Мимолётная встреча с Буратино двадцать третьего июля уже верно забылась моим закадычным умником. А вот Серый, не видевший до этого Буратино ни разу, смело спрашивает:
– А вы кто такой будете?
– Тот, кто вас в конце концов убьёт. Надеюсь сделать это сей ночью. Уж больно вы отнимаете время у нас.
Я замечаю, что на Буратино уже нет формы, однако рубашка всё равно оранжевого цвета. А на носу всё ещё сидят круглые тёмные очки, хотя даже фонари не в силах победить мрак, и света не доставало.
Теперь и Серёга чуточку бледнеет.
– Мы ещё посмотрим чьи мышцы крепче, оранжевый баран, – говорит он.
Буратино улыбается, обнажая ряд идеально белых зубов.
– Теперь убить вас для меня дело чести. Особенно вас, Сергей Герундов.