– Так! – говорит она. – Давайте разберёмся.
– Да… мне бы тоже хотелось, – осторожно произносит Серёга.
– Что ты хочешь понять, мама? – устало вздыхает Стёпка.
И только Арнольд молчит. Когда перестрелка осталась позади, он снял очки и теперь я постоянно ловлю его взгляд в зеркале заднего вида. Ему интересен я. Только я.
– В прошлом году, двенадцатого октября, оппозиционеры взорвали школу, погибло триста детей. Среди них – вы. Ваши тела нашли под обломками. Хоронила вас я. Мы с отцом долго не могли найти себе места, но сейчас, когда жизнь более-менее встала на рельсы, появляетесь вы. Как, чёрт возьми?
Стёпка вздыхает.
– Это долгая история, и, мне кажется, тебе не обязательно знать всё до последнего факта. Боюсь, ты можешь не понять.
Взгляд Арнольда снова мелькает в зеркале заднего вида, но смотрит уже на Стёпку.
– Скажи только одно, – тётя Марина оборачивается, я замечаю пистолет, который она всё ещё сжимает. – Ты – мой сын или не мой?
– И да, и нет, – отвечает Стёпка.
– Не может быть либо ДА, либо НЕТ, когда речь заходит о материнстве! – выкрикивает тётя Марина и вновь откидывается на сиденье.
– В нашем случае может, – кивает Стёпка. – Нас родила ты, но другая ты. Из другого мира.
– У меня голова взорвётся сейчас! – восклицает тётя Марина.
– Можно сказать, у нас две мамы, или даже больше, – говорит Стёпка.
– Ещё раз повторю, такого быть не-мо-жет!
– Ну тут вы ошибаетесь, – наконец произносит Арнольд. – Вы пока не представляете, с чем столкнулись.
Тётя Марина возмущённо хмурится, дескать что это за насекомое тут пищит, а вслух спрашивает:
– А вы вообще, кто такой? Мозг террористической банды?
– Меньше всего нам хочется вникать в ваши террористические банды. Мы – организация разряда повыше.
– Вы только скажите мне: вы правые или левые?
Арнольд наивно улыбается и произносит:
– Мы средние, мадам.
Восхищение этим парнем достигает невероятных высот.
– Никакая я не мадам. Просто объясните мне, что здесь происходит?
Взгляд Арнольда вновь скользит по мне, и я читаю в его карих глазах вопрос: кто будет всё рассказывать?
Ох, кто угодно, только не я. Это мама Стёпки, вот пусть он и отдувается. С безразличным видом я отворачиваюсь к окну, а Стёпка вздыхает.
– От тебя, мам, нам тоже нужна кое-какая информация. И давай ты начнёшь первой.
– Ну уж дудки, – тётя Марина оборачивается. – Мои дети погибли. Кто такие вы, я не знаю. Поэтому не собираюсь, поддаваясь только лишь материнскому инстинкту, рассказывать военные тайны…
– Никто не просит рассказывать военные тайны, – вздыхает Стёпка. – Скажи просто, что вокруг происходит? Почему люди друг в друга стреляют, что за военное положение?
– Вы что, телевизор не смотрите…
И Арнольд вдруг вздыхает.
– Даааа, – протягивает он. – Если я не вмешаюсь, эта белиберда будет продолжаться ещё очень долго, а мы уже скоро, между прочим, подъедем. Ребята, думаю, вы догадываетесь, что попали в одну из шизогоческих реальностей.
– Мы поняли, – отвечает Стёпка. – Вы от Шамана?
– От него, – кивает парень за рулём. – Думаю, он рассказал вам дальнейшие наши действия. Вы же попали в ту связку миров, где введено особое положение. В стране введено положении КТО. Сначала были бунты против существующего правительства, пытались уладить дело внутренней дипломатией канонерок, не получилось и ввели режим КТО.
– А это как? – спрашиваю я.
– Контртеррористическая операция. В общем, сражаются тут против повстанцев. За проведение операции следит особый правительственный отряд оранжевой бригады. Или, в народе, просто оранжевые.
– Что по мне, так они вылитые СС, – ворчит тётя Марина.
– Короче, у нас гражданская война, – вздыхает Арнольд. – Есть вопросы, молодёжь?
Мы молчим, наверное, сложно переварить ситуацию, тогда наш спутник обращается к тёте Марине:
– По сути, это и ваши сыновья и не ваши сыновья. Они пришли из параллельного мира, где нет вот такого вот положения. У них своя цель.
– Чего? – хмурится тётя Марина. – Что за лапшу вы мне на уши вешаете?
– А вы думаете, ребятам из мира, где солнышко светит и никто никого не убивает, легче осознать ужасы окружающего их нового мира?
Как бы в подтверждение слов Арнольда, кто-то швырнул на асфальт бутылку, и та разлетелась зелёным фейерверком почти у колёс машины. Арнольд резко вильнул вправо, отбрасывая нас друг на друга.
– Господи, что за день, – взмолилась тётя Марина. – Расскажите подробнее об этом, потому что пока плохо верится.