– Оооо, я рад видеть нашего юного героя, – хриплым голосом произносит доктор. Не нравится мне этот человек, очень не нравится. – Присаживайся на кушетку.
Я не решаюсь сделать и шага. Можете отпилить мне ноги, но я не подойду к этой подозрительной кушетке. И Арнольд замечает мой страх.
– Не бойся, Тёмка, – смеётся он. – Всё будет хорошо. Тебя никто не будет резать, а когда ты узнаешь мощь своего оружия, ты нам спасибо скажешь, – и подталкивает меня в спину. – Садись, а я пока расскажу тебе суть операции.
Куда деваться? Отсюда не сбежишь. Доктор со шприцами и накаченный парень у двери прибьют меня, стоит мне и шаг в сторону сделать. Я сажусь на кушетку и испуганно кошусь на шприцы.
– Ты действительно не бойся, – хрипит доктор Руслан. Его голос напоминает последние стенания умирающего. – Я не буду ничего резать, что ты. Я просто приклею к тебе проводок. Раздевайся до пояса.
Пока я снимаю куртку и футболку, Арнольд объясняет:
– Оружие испытаешь один раз. Больше не стоит. Оно слишком мощное. О музее. Здесь, в кармане у меня адрес. В общем, думаю, вам надо до него доехать в дневное время, когда внутри водят экскурсии. Тогда ты сможешь проникнуть внутрь незаметно. Заветная дверь на втором этаже в конце восьмой галереи. Впрочем, в бумаге всё написано. Когда увидишь чёрную дверь с двумя мордоворотами, доставай оружие, и вперёд. Ты всё понял?
Честно говоря, я плохо что понял, следил за действиями доктора Руслана. Действительно, никаких шприцов, скальпелей или щипцов. Просто длинный красно-чёрный проводок. Доктор приблизился ко мне с ним и неизвестным аппаратом в руке. Штуковина напоминала монтажный степлер.
Доктор ласково повернул мою левую руку кисть вниз и поднёс к основанию край провода, заканчивающийся двумя маленькими гнёздами. Затем к коже приникает штуковина-степлер. Я готовлюсь к разряду вонзающейся в меня скобы. Но вместо боли ничего не почувствовал. Аппарат щёлкнул, в кожу чуточку пахнуло воздухом, а потом доктор уже убирает чудо-степлер, а провод оказывается крепко-накрепко приклеен к коже.
– Ого, – восхищаюсь я. – А его можно будет отклеить?
– Только вместе с верхним слоем эпидермиса, – сипит доктор.
– Артём, ты слышал, что я тебе только что сказал? – серьёзно спрашивает Арнольд.
– Да, я всё понял, – безучастно киваю, наблюдая, как доктор Руслан Нефарио присобачивает ко мне провод. Он предусмотрительно оставил петельку на локте, чтобы я мог свободно сгибать руку.
– Повтори, что вам нужно сделать? – требует Арнольд.
– Мммм, прийти в музей днём и войти внутрь, когда ходят экскурсии, – говорю, отрывая внимание от действий подпольного докторишки. – На втором этаже найти двух охранников возле двери и всех убить.
– Ну что-то типа этого, – улыбается Арнольд. – Какой музей? Какая галерея?
Копаюсь в мозгах, но ничего не помню, зато помню другую фразу парня и озвучиваю её:
– У вас в бумажке всё написано.
– Обязательно изучите её. Покажи своему товарищу. Этому Стёпке. Он быстро всё сообразит.
Доктор Руслан тем временем обклеил предплечье и уже заканчивал с плечом. Я успеваю заметить, что на втором конце провода остренькая пимпочка, напоминающая наконечник стрелы, только гораздо уже.
– Последняя процедура, – сипит доктор. – Тёма, наклони голову. Мне нужно проткнуть кожу на затылке. Не бойся, это совсем не больно. Ну… больно, но чуточку прямо. Как укольчик шприцем.
Холодок обвивает ноги. Во-первых, как любой нормальный человек особенно тринадцати лет, я боюсь любой боли, даже той, которой чуточку. Во-вторых, как любого подростка, жизнь научила меня, что если говорят будет не больно, значит ожидай жутких мучений.
Но отступать поздно, и я нагибаю голову. Пальцы в резиновых перчатках ощупывают ямку на затылке, и я сжимаю кулаки. Что же ты копаешься, доктор хренов, давай уже быстрее. Потом пахнет спиртом, на затылке что-то мокрое, и я зажмуриваюсь.
Боль оказывается короткой, но и правда сильной. Как будто мне в голову шило воткнули. Я даже чувствую неприятный хруст на затылке и даже думаю, что мне пробили кость. Я успеваю только зашипеть, как успокаивающий голос доктора зашептал:
– Тихо-тихо, всё позади.
Но глаза под линзами хмурые и серьёзные. Он чем-то обрабатывает кожу на затылке, постоянно давит на рану пальцем, отчего хочется прикрикнуть ему, чтобы остановился.
– Ну вот, Тёмка. Ты становишься супергероем.
Голос Арнольда доносится из другого мира, мир пульсирует больной точкой, сосредоточившейся на затылке.
Доктор Руслан выстрелил своим аппаратиком над ухом и отступил на шаг. Он рассматривал меня как художник только что написанную картину.