Водитель откидывается на сиденье, хмурится и зло глядит на дорогу. Разговорчивый балагур с его лица исчез, уступая место разгневанному карлику. Недалеко от машины пару мальчишек помладше меня тащили через маленькую площадь металлическую сетку от кровати, редко поглядывая в сторону нашего автомобиля. В салоне повисла тонкая тишина, разрывающаяся лишь шёпотом динамиков, в которых играла группа Любэ.
– Меня такой расклад совсем не устраивает, – говорит таксист и поворачивается в мою сторону. – Предлагаю обмен. – Глаза водилы вдруг сверкают, губы улыбаются, я вновь вижу усмешку сумасшедшего профессора. она вновь напоминает двадцать третье июля. – Двоих из вас я отпускаю, а кого-нибудь одного вы оставляете. – Рука таксиста ложится мне на голову, и он ласково треплет волосы на макушке. – Мне нужны работнички. Уж мы-то поработаем.
У меня сердце останавливается от ужаса, и ноги сводит. Острое оружие оппозиционеров давит из внутреннего кармана на грудь. Но если я даже успею надеть смертоносную штуку, то полмашины же разнесу.
Ещё пять секунд и я обкакался бы от страха, если бы не Серый. Проблема решилась мускулами. Парень нападает на шофёра, хватает за шею и кричит всякие нехорошие слова. Если вырезать всю ту ругань, которую нам запрещают говорить родители, получится что-то типа:
– Ах ты, сволочь паршивая! Ты чего тут удумал!
Поражённый шоком я медлю лишь секунду, а потом открываю дверь машины и вываливаюсь наружу. Позади хлопают двери. Мы выходим почти одновременно. Сначала Стёпка, потом Серый, которому водила успевает врезать по носу, а потом и сам таксист. Разница в доли секунды.
Пока водитель выходит, Серёга уже оббегает машину, продолжая выплёвывать самые запредельные ругательства. Дверь таксист закрыть не успевает. Серый швыряет на неё мужчину и бьёт. Таксист начинает ругаться в ответ и пытаться ударить Серёгу.
Мы со Стёпкой отбегаем.
– Может, ему помочь? – спрашиваю я дрожащим голосом, ныряя во внутренний карман куртки.
– Погоди, он неплохо справляется, – отвечает Стёпка.
Накаченный Серёга, который не уступал по росту таксисту, и правда справлялся очень неплохо. Он мутузил мужика так, что тот не успевал даже руку вскинуть.
– Сейчас ты встанешь и пойдёшь отсюда! И чтобы я больше тебя не видел! – орёт Серый.
Таксист поднимается с мощёной мостовой и отходит на шаг. Размазывая по лицу кровь, капающую из носа, он шипит:
– Ты понимаешь, что я найду и тебя, и твоих дружков, – шипит он. – И тогда вам трындец! Мы же убьём вас.
– Пошёл вон! – орёт Сергей, и таксист отшатывается.
– Парень, отдай мне машину, иначе…
– Пошёл в жопу, я сказал!
Меня пугает кровавая усмешка на лице таксиста.
– Ну я тебя предупреждал, сивый.
С этими словами водитель рысцой уносится к полуразрушенному зданию, а мы со Стёпкой приближаемся к Серёге.
– У нас есть повод для беспокойства? – спрашивает Стёпка.
– У нас есть мало времени, – строго замечает Сергей, провожая суровым взглядом часто оглядывающегося таксиста. – Поэтому проворачивайте свою операцию быстрее.
Он так и говорит: проворачивайте. Значит, у меня есть шанс отправиться в музей со Стёпкой. Обхожу машину и сосредотачиваю взгляд на сером здании перед нами. Двухэтажная готическая конструкция с узкими окнами и обшарпанным фасадом. Во мраке дня, который почти превратился во тьму, музей выглядит совсем зловеще. А главное, у входа – никого.
– Пробирайся внутрь и делай своё дело, – говорит над ухом Сергей, и я вздрагиваю от неожиданности.
– А мы разве не идём? – хмурится Стёпка.
– Мы не идём, – сухо отвечает Серый. – Нужно стеречь машину. Вдруг этот болван вернётся. А нам нужно будет как-то добраться до вокзала.
– Но ты же можешь посторожить и один, а я… – но Стёпка не успевает договорить.
– Тёмка идёт один, – строго констатирует Серый и бросает в меня испепеляющий взгляд. Я судорожно сглатываю воздух и пожимаю плечами:
– Да Стёпка, у меня есть оружие, а у тебя – нет. Ты можешь пострадать.
– Да неужто, – усмехается друг. – С каких пор ты начал заботиться о моей безопасности?
– Это мой брат, – отвечаю и не гляжу в сторону друга. – Это моё дело. Я быстро всё сделаю и вернусь.
– Поторапливайся, – просит Серый. – Времени у нас не так уж и много.
Я киваю и делаю два шага к музею, но тут же останавливаюсь. Меня осеняет.
– Вы знаете, почему водитель не взял деньги? – спрашиваю я, разворачиваясь.
– Знаю, – хмуро кивает Стёпка. – Мы в той реальности, где валюта совсем другая. Купюры тут по-другому выглядят.
– Хорошо, а как же я пройду в музей, ведь там наверняка вход платный.