Первая Тварь вздыхает и направляется к доске.
– Чем серьёзнее ты нас сейчас выслушаешь, тем быстрее разберёшься в происходящем.
Взяв тряпку, Первая Тварь стирает с доски все иероглифы.
– Возможно, вы слышали, что однажды Вселенная образовалась из Большого Взрыва. Когда всё сущее сжалось до размера молекулы и взорвалось, образовывая пространство и время. – Тварь рисует на доске кружочек. – Но в тот момент образовывается не одна Вселенная, а несколько. Они существуют на одном и том же месте, но в разных пространствах, так сказать. Все Вселенные я нарисовал в виде кружочка. – с того самого момента, у каждой Вселенной началось своё развитие. И потекло в разных направлениях. – От кружка Тварь рисует лучики, как у солнышка. – В разных направлениях, – повторяет он и оборачивается. – Смею отметить, что рост цивилизации ускоряет течение каждой Вселенной. Видите, в начале времён все лучи находились достаточно близко друг к другу, понимаете, Артём?
– Угу, – киваю я, сосредоточенный, как на уроке истории.
– Они удалялись друг от друга медленно, но потом человечество начинает развиваться, и течение ускоряется. К примеру, ваша цивилизация за вторую половину двадцатого века сделала скачок в очках в три раза превзошедший всё развитие до этого. Жизнь на вашей планете существует уже около восьми тысячи лет.
– Восемь тысяч семьсот сорок один год, если быть точным, – информирует Вторая Тварь.
– Да. Представьте, за пятьдесят лет вы обошли развитие науки за предыдущие восемь тысяч шестьсот девяносто один год в три раза. Разница велика?
– Да, – кивая я, ожидая, когда наконец появится Андрюшка. Напоминает повествование истории одного мальчика со слов: в начале было Слово.
– Соответственно и скорость развития увеличилась в три раза. За пятьдесят лет все вселенные отлетели друг от друга на огромное количество внепространственных километров. Впервые этот факт дал о себе знать в средневековье. Разрушение, катаклизмы. И тогда появились мы. Твари-вне-времени. Те, кто следят за существованием миров. И нашей главной функцией является бифуркация.
– Как? – морщусь я.
– Обратите внимание сюда, – Вторая Тварь делит один из лучей на равные отрезки. – Это дни. Дело в том, что для нас прошлого или будущего не существует. Для нас существуют лишь такие отрезки времени. Возьмём к примеру любой день. Двадцать третье июля. – Я вздрагиваю и сжимаю губы. Вы жили в двадцать третьем июля. Но точно такой же вы жили и в двадцать втором, и в двадцать четвёртом. На следующую ночь вы переходили в двадцать четвёртое июля, а ваш предшественник в двадцать третье. Если бы вы могли вдруг астрально, так сказать, заглянуть назад, то смогли бы пожать руку самому себе. При этом перед вами стояла бы не ваша копия, а такой же Артём Бреус. Убей его, вы бы обрекли его окружающих людей на жизнь без любимого человека. Вы бы вернулись в двадцать третье и продолжили бы жизнь с родителями, а во вчерашнем дне жили бы другие родители, которые оплакивали бы смерть своего сына, понимаете? Вы бы внесли изменение в существование вашей системы и создали бы параллельный мир. Новую шизогоническую реальность.
Первая Тварь замолчала, и я не выдерживаю.
– А при чём тут мой брат!? – спрашиваю я.
– Мы заметили, что чем дальше во внепространственном бытие друг от друга реальности, тем больше они подвержены разрушению, потому что между ними теряется связь Большого Взрыва. Посмотрите ещё раз. – Первая Тварь указывает на кружок. – Рядом с кружком все реальности близки друг к другу. Однако обратите внимание на наши дни. – Тварь указывает на край доски. – Даже два ближайших луча находятся уже далеко друг от друга, и, к сожалению, они разрушаются. Чтобы этого не происходило, мы создаём бифуркаторов.
Сергей прячет лицо в ладонях и что-то шепчет. Может, молитву, может, умоляет себя проснуться.
– Что за бифуркаторы? – спрашиваю я.
– Их цель – удерживать внепространственные соединения. Помните, если вы убьёте себя во вчерашнем дне, вы создадите новую шизогоническую реальность, и она начнёт существовать по-своему. – Первая Тварь делает ответвление в середине луча и рисует новый. – Между двумя начальными реальностями появляется новая, которая позволяет держать внепространственную связь. И чем больше таких реальностей, тем прочнее держатся миры, тем безопаснее живётся вам.
– А при чём тут Андрюшка? – совсем тихо спрашиваю я, мечась взглядом от одной твари к другой.
– Он – бифуркатор, – говорит Вторая Тварь.
– Мы выбираем человека, которого зацикливаем в одном дне, – объясняет Первая Тварь. – Бифуркатор является исполнителем процесса бифуркации. А бифуркация – это рождение новых шизогонических реальностей. Этот процесс можно запустить путём малых изменений работы одного элемента системы. По сути, когда бифуркатор начинает осознавать, что заперт в одном дне, он начинает вести себя по-другому. Понимаете, Андрей из двадцать второго июля, попав в двадцать третье июля проживёт этот день так же, как и Андрей из двадцать третьего июля. Ваши предшественники ничего не меняют и действуют по трафарету. Таков незримый закон Вселенной. Но когда бифуркатор остаётся в одном дне, он всегда проживает его по-разному, рождая новые и новые шизогонические реальности. Каждый день, пока не умрёт, ваш брат будет рождать новый мир.