Теперь настал черед удивляться Билдеру:
— А разве Братство режет таможенников? Насколько я знаю, все вольные бродяги волокут через порт по минимуму, стараясь разгружаться на побережье. Там приграничная стража прикормленная, никто железками не машет зря и мелочь у бедных контрабандистов из карманов не тащит без спроса.
— Это да, здесь вы правы, — старик закивал, — у правильных людей все отлажено и без лишних глупостей. Власти не обижают, положенное в казну заносят, запрещенные вещи у соседей не покупают. Неприятности никому не нужны… Хотя часть грузов через порт возят, да. Кто чуть побогаче и кому легче сразу одной бригантиной все доставить.
— Как вы только что сказали, это наши соседи, живущие по неписанным законам. Они всегда с таможней нормально договорятся. Я же буду следить за тем, чтобы никакие залетные парней в мундирах не обижали. Ну и со мной всегда можно обсудить возникшую проблему, а не хвататься за железо. Пятеро были убиты на днях, пятеро королевских служащих. Еще чуть-чуть и барон Крафти введет войска для наведения порядка. И пострадают в первую очередь жители Юдалы. А вся шваль, кто лишь таскает иноземную контрабанду под штандартами независимых баронов, снова вывернется.
Додо краем глаза заметил, как заледенели глаза у хозяина дома и замер. Именно в такие моменты и понимаешь, что из себя представляет человек. И как он смог выжить среди пиратской вольницы, а потом с успехом обустроиться на твердой земле.
— Я вас понял, уважаемый господин капитан. Думаю, к вам в гости еще подойдут мои знакомые из Братства, уточнить кое-какие детали… А то в самом деле, в порту форменный бардак. Любой шепелявый матрос задирает нос и пытается торговать дурью прямо на причалах.
Шепелявыми обычно обзывали жителей южных земель, за их специфический акцент. Ну и как любых чужаков, их не любили. Особенно, если это наглые чужаки.
— Так сколько вы хотите занять и под какое обеспечение?
— Давайте посчитаем… Надо обустроить Южные казармы, которые теперь мои. Прокормить год полноценную роту. В казне мыши доедают труху, поэтому хозяин Стражи вряд ли мне чем поможет. Но зато я получу пять процентов с таможенного конфиската. Думаю, как обустроюсь, мне наверняка шепнут знающие люди, кого именно стоит пощипать из залетных. Других активов у меня нет. И звонкую монету от властей начну получать где-то через полгода, не раньше.
Алья задумался. Он прикидывал так и эдак, затем начал загибать пухлые пальцы:
— Да, в банке вам точно откажут. Работа опасная, в любой момент могут остро заточенной железкой в брюхо ткнуть. Казармы у Крафти отнимать ради покрытия убытков — так он запросто за попытку разграбления королевской собственности на плаху пошлет. А роту напоить-накормить в месяц обойдется в десять золотых как минимум. И это без премиальных и прочих выплат. Вот тебе сто двадцать монет приготовь. А еще одежда, которая на солдатах горит, только успевай менять. Еще лекаря своего где-то приманить… Я бы на две сотни закладывался, как минимум.
— Около того, — согласился Билдер.
— За сотню сейчас в Юдале можно особняк в центре города прикупить. Не на главной линии, конечно, но не из последних. И еще обставить его, слуг нанять и каждый день с серебра и золота кушать… С другой стороны, если дело хорошо пойдет, то с таможенных премиальных вы долги еще к зиме вернете… И свой цепной пес в порту куда как лучше, чем полная анархия. Тем более, что мы всегда сможем договориться.
— В рамках закона, — усмехнулся гость.
— Само собой, — оскорбился старик. — Мы не дурные, границы понимаем. Кроме того, ваша работа за порядком следить, а с новой таможней мы рано или поздно сработаемся, куда без этого. Молодые парни семьями начнут обзаводиться, разные дополнительные расходы появятся… Главное — меру знать и в казну руку не тянуть, там своих растратчиков хватает…
Почесав затылок, Алья достал сбоку от стола коробку из красного полированного дерева, достал оттуда лист бумаги и перо с чернильницей, после чего спросил:
— Под десять процентов на год три сотни могу дать. Устроит?
— Более чем.
— Тогда я сейчас напишу расписку, с ней заглянете к Кривому Салли, что держит меняльную лавку у рынка. К вечеру соберет всю сумму.
— А он может придержать наличные у себя? Чтобы мой штаб-сержант приходил и брал, сколько надо. Ну, монет тридцать-сорок я сразу выгребу, чтобы было с чего ремонт делать и бойцов обуть-одеть. Но держать столько золота в пустой казарме — это только в искушение портовую шпану вводить.
— Думаю, он не откажет… И как обустроитесь, приглашайте на огонек, я с удовольствием заеду в гости.