— Можешь и дальше себя жалеть и водкой выдуманные обиды заливать. Но надо быть последней сволочью, чтобы не поздравить командира, который вас, салажат, из Афгана живыми вернул…
Хлопнула дверь, пустив слабую волну сквозняка по кухне. И, будто специально дождавшись это слабое дуновение ветра, чашка медленно опустилась вниз, звонко стукнув дном об исцарапанную столешницу. Вздрогнув, Сергей осторожно подкатил поближе, потрогал пальцем нарушителя законов физики и поморщился. Можно было бы просто дождаться пятницы и швырнуть деньги в рожу нахалу. Но в голове уже свербела крохотная мыслишка, что бывшего ротного хорошо бы в самом деле поздравить с новым званием. И не его вина, что так паршиво жизнь повернулась, усадив демобилизованного сержанта в проклятую коляску до гробовой доски. Позвонить, а на обратном пути заехать в гастроном, где на остатки чужой щедрости прикупить пару бутылок. Раз уж выдалась такая возможность…
Вечером пятницы дверь открылась почти сразу после первого и единственного звонка. Мрачный хозяин в мятой рубашке жестом пригласил гостя внутрь, покатив сразу на кухню. Дождавшись, пока чужак устроится на единственном табурете, Сергей медленно произнес, сжимая худыми руками подлокотники:
— Я поговорил с Северьяновым. Он подтвердил, что письмо написал. И что все в нем — правда, до последнего слова… И что ты можешь меня на ноги поставить.
— Могу. Семеныч это прекрасно знает. У них во время учебы «дух» гранату неудачно бросил, замкомроты зацепило. Я парня выходил, а то бы комиссовали.
— И все лечение — бесплатно.
— Именно. Хотя два условия будут.
— Условия? В письме ни о каких условиях не написано, — с легким вздохом протянул хозяин. В самом деле — вот оно, скрытое! Ну ведь не бывает халявы, да еще столь явно! Если человеку здоровье возвращают, возможность снова жить в полную силу — то за такое спросят, да и не раз потом вернутся, чтобы тянуть, тянуть жилы.
Бритый же в свою очередь еще раз оглядел Сергея, затем отметил про себя, что вереница пустых бутылок пропала, пол на кухне худо-бедно протерли, оставив после себя мутные разводы. Да и выглядел собеседник чуть лучше, чем в прошлый раз. Похоже, взял себя в руки и, хотя бы из запоя вышел.
— Два условия. Первое — анестезии не будет. Придется спинной мозг восстанавливать, работать надо «на живую». Поэтому будет больно. Очень больно. И если на других ранах я мог бы блокировать нервы, то здесь наоборот, придется по каждому пройтись, чтобы ты потом на карачках не ползал.
— А второе?
— Месяц реабилитации за мой счет. В соседней области турбаза есть, завхоз мой старый знакомый. Откормишься, силы восстановишь. Я тебе мышцы встряхну, на ноги реально поставлю. Побегаешь, попрыгаешь, в форму начнешь входить. И заодно подумаешь, как жить дальше. Потому что я слишком уж следить начал, вот-вот бодрые ребята из Конторы начнут вопросы задавать. Потому что не тебе одному хочется быть здоровым и молодым. Так что ты, Сергей, мой последний пациент на ближайшие пять-десять лет. Как закончим лечение, так я и съеду подальше. Чтобы вопросов избежать… Нет человека — нет проблемы. И тебе того же желаю. Здоровому молодому специалисту место где угодно найдется: на Северах, или еще где.
Калека помолчал, затем достал из кармана аккуратно сложенное письмо, еще раз его перечитал и убрал листок обратно. Расправил многократно штопанный плед на коленях и произнес:
— Я согласен.
Гость улыбнулся кончиками губ и протянул руку:
— Тогда давай знакомиться. Меня зовут Тимур.
— Сергей, — и хозяин протянул свою худую ладонь навстречу…
Глава 1
[двадцать лет спустя]
Солнце только-только поднималось над перламутровой зеленью залива, а жаркая духота липкими щупальцами уже опутала Юдалу, превратив порт-жемчужину Королевства в потный муравейник. Чуть позже дневной бриз принесет кратковременную обманчивую свежесть, а затем в полдень летнее солнце окончательно разгонит людей с мощенных белым камнем улиц. Но пока многоликая толпа старалась успеть сделать как можно больше: разгрузить корабли, развезти вереницу ящиков, сорвать голос на рынке, расхваливая товар.
Постояв у зарешеченного окна, барон Крафти вернулся за стол, заваленный бумагами. Еще одна бессонная ночь, которая оставивила после себя лишь головную боль и резь в уставших глазах. Еще одна ночь, которая добавила новых проблем в общую безразмерную кучу, способную похоронить любую карьеру.