Пройдя вдоль строя, Билдер посмотрел на каждого, затем встал в центре и ткнул пальцем ближе к концу:
— Старуху зачем с собой таскаете?
Сидевший под пологом комендант тюрьмы фыркнул:
— Это ее вместе с батраками загребли. Что-то там непотребное орала в сторону охраны, вот и взяли. Да и жаловались на нее местные. Но полезная бабка оказалась, вроде как врачевать даже пыталась, кого шибко помяли.
— Да?.. Бесплатно отдашь?
— Бери, на нее все равно документов из суда нет, она мне без надобности.
— Выходит сорок три каторжанина и бесхозная старуха. Возьму всех.
Продавец казенных душ подумал, затем махнул рукой. Все под одним бароном ходим, одно дело вроде как делаем. Ну и потом можно будет намекнуть, если подарки покажутся не очень дорогими. Так что пусть забирает Билдер бедолаг, хоть на вечерней баланде получится сэкономить.
Измученные кандальники смотрели на мужчину перед собой и внимательно слушали. Стоявший сбоку гоблин каждое им сказанное слово тут же переводил на одно из основных лесных наречий.
— Я капитан новой таможенной роты. Его величеством Лилитом Первым мне даровано право нанимать желающих на службу. Годовой контракт. Двойной армейский оклад. Харчи за счет короны и кормежка будет от пуза. Наша задача — защищать офицеров таможни при досмотрах кораблей и работе в порту. Любого, кто вздумает косо посмотреть в их сторону — вешать в назидание другим. За ваши проступки отвечать буду я. Но и спрашивать тоже буду я… После года службы можете подписать новый контракт или отправиться домой. Обвинения с вас будут сняты полностью… Вопросы?
Первым осторожно поднял руку один из крестьян:
— Ваша милость, так вроде как война-то закончилась. Рекрутерские наборы последний раз были три года назад. Сейчас в солдатчину забирают лишь по желанию.
— Это так.
— Значит, у нас есть выбор, ваша милость?
Стоявший позади Брида хрюкнул, давя смех. Билдер повернулся к нему, показал кулак и ответил на вопрос:
— Выбор есть всегда. Давай посмотрим, какой выбор у тебя… Значит, обвинение в бунте. Каждый должен выплатить золотой в казну за причиненные убытки. И пока за всех не расплатитесь, вместе будете лямку тянуть. В каменоломнях выработку дневную оценивают в пару грошей. То есть стучать вам кайлом лет сто, если не больше. Так как вы не имеете родни в городе среди местных бандитов, то вас не выкупят. Это местные вольные и разные цеха своих стараются беречь, вы же будете гнить на каторге до самого конца. Ну и так как впаяли вам бунт и покушение на устои государства, то никаких помилований не светит… Выбор понятен? Или год со мной с мечом и щитом, или через три-четыре от вечной каменной пыли от чахотки загнуться.
Мужики молчали. Похоже, если и теплилась надежда на какое-нибудь чудо, то она пропала. Слишком просто и на пальцах ближайшее будущее разжевали. Да и наверняка местные обитатели кутузки успели уже мозги вправить бедолагам.
— Теперь с вами, ваганзы*. Кого вы там грабили и почему — меня не интересует. Я с вас буду требовать службу. Себя покажете как следует, получите через год коня, серебряный пояс и вернетесь домой с почетом. Вздумаете дурить, ваши головы закопают в местных помойных ямах, а тела скормят крысам. Это понятно?
[Ваганзы — собирательное название кочующих в степях племен. Причем это могут быть относительно оседлые народности, кто занимается скотоводством и периодически распахивает ровные участки под свои временные наделы, так и скотоводы, меняющие место жительства каждую весну.]
Одни из желтолицых кривоногих батыров потряс над головой цепью:
— Плохо поступаешь, сусегтей! Мы к вашему королю шли с просьбой о помощи! Бароны землю отняли, с пастбищ прогнали! У скота падеж, дети голодают! Что нам делать, а? И теперь за это — позорная смерть?
— Иди на каторгу, кто против. Будешь кандалами звенеть, камень долбить, кровью харкать. Хороший выбор?
— Плохой!.. Но мы не виноваты были! Тот караван вообще не ваш, он баронский был!
— Грифам в степи пожалуйся… Мое слово сказано. Вам думать, решать. Мне хорошие воины нужны. Поить, кормить буду. За каждого лично с чужого хана шкуру спущу, если вздумает на моих ухорезов рот без спроса разевать. Но и за проступки спрошу как должно. Кто будет у своих воровать, приказ ослушается — сидеть тому на колу…
К оркам Билдер подошел поближе, внимательно рассмотрел все амулеты на остатках одежды, вязь черных татуировок на насупленных мордах. Затем спросил стоявшего первым громилу, явно припавшего на левую ногу: