— Думаешь, он стоящий, не погонит на убой?
— От имени Потрошителя до сих пор благородные кровавым поносом исходят, многих он в землю вогнал. И за своих в самом деле глотки рвал, без дураков. Так что, может и не только ваганзам по коню через год достанется.
Но самым неожиданным приобретением оказалась старуха, которая категорически отказалась уходить, когда зародыш будущей роты отошел подальше от тюрьмы.
— И куда я пойду, касатик? Уж лучше с вами. Вон, мальчиков моих чуть обиходила, чтобы не подохли как собаки в темнице. Может, мне за это корка хлеба перепадет.
Билдер почесал затылок и спросил:
— Ты с ними родня, что ли?
Невысокая старая женщина фыркнула:
— Не, таких телков в бродяги бы не взяли.
— Бродяги? Ну, судя по твоему цветастому платку и куче юбок в жару, ты явно из какого-то табора. Ворожила, поди?
— Разве что по-мелочи. Но ты не волнуйся, капитан, без спросу кости раскидывать не стану. Зато раны шить могу, врачую помаленьку. Если мне травы прикупишь, то полезной буду… Мои домашние все в прошлую лихоманку полегли. Я как-то выкарабкалась, не захотели боги прибрать. Вот и мыкаюсь теперь одинешенька.
— За что в тюрьму угодила?
— Кто-то из городских лекарей пожаловался, что без патента деньги зарабатываю. Вот и схватили на рынке.
Важно вышагивающий рядом Додо затараторил:
— Я ее вспомнил, Билдер, хорошая бабка. Многим бесплатно помогала, кто совсем без гроша за душой. Наверное, за это и накляузнячили. Ты же знаешь местных коновалов, им бы только звонкую монету сшибать.
— Хорошо, пусть остается… Как тебя, уважаемая? Бруджа? Тогда садись тоже на телегу, чего по старости лет ноги сбивать. Поживешь у нас месяц-другой, дальше будет видно…
Подходя к порту, капитан ухорезов еще раз пересчитал по головам пополнение и улыбнулся:
— Что же, первый шаг сделали, мясо для первого взвода у нас есть. Теперь чуток попыхтеть, основу в них вколотить и можно выходить на службу. Крафти наверняка уже извертелся весь в ожидании…
Глава 5
Господин Ворши стоял рядом с солевым пирсом и задумчиво разглядывал происходящее в ста шагах от него. Помощник тяжело пыхтел позади, держа аляпистый цветной зонт над головой начальства. Сбоку скрючился в подобострастном поклоне писец. Потел под заходящим жарким солнцем, мял переброшенный через плечо ремень сумки с необходимыми для работы материалами: стопкой серых листов папируса, плотно закрытыми бутыльками с черной тушью и пучком гусиных перьев. Писец первым прибежал в портовую управу с доносом, а сейчас все никак не мог определиться: то ли продолжать злословить, то ли заткнуться. Потому что Ворши, спокойный как дремлющий лев, лишь наблюдал за суетой у казармы и никак не выказывал личного отношения к происходящему.
— Значит, муниципалитет жалуется, что их имущество на улицу выбрасывают. Вот оно как… А кто именно в жалобщики записался, не припомнишь?
Плешивый, изъеденный временем мужичок озабоченно заквохтал:
— Что вы, сеньор, где же их упомнишь всех! По старой памяти забежали, про беспорядки поведали. Выносят со складов все, что туда заботливо сложили, на мостовую без разбора бросают. Оборванцы в чужом роются, тащут по домам без пригляда. Того и случится, что вообще ничего ценного не останется.
— Ценного. Конечно. А как я помню, на бывший склад ничего полезного и не пихали. Только мусор… А ты, чернильная душа, печешься не про службу, а про дружков-приятелей, которые могли в барахле контрабанду или еще чего припрятать. И узнали про наведение порядка последними, когда все из казармы на божий свет выволокли. Сейчас старьевщики на телеги погрузят — и все, плакали захоронки… То, что о происходящем уведомил, за это тебе благодарность. А за то, что ради корысти подсуетился, так я припомню… Пшел прочь, не мозоль глаза сегодня.
Писец испарился. А господин Ворши достал белоснежный огромный платок, промокнул пот и медленно двинулся вперед всей своей безразмерной тушей. Вслед затопал помощник, заботливо поддерживая зонт.
Начальник порта был в курсе, что в пустующую казарму должны вселиться новые постояльцы. Правда, лично с капитаном роты Ворши не был знаком, но нахмурил бровь и ему тут же нашептали в ухо все, что удалось узнать про нового в местных раскладах человека. Бывший наемник, которого с радостью брали в охрану купцы и прочие состоятельные и уважаемые люди. Контракты выполнял безукоризненно, подчиненных держал в ежовых рукавицах. Но при этом людей зря не гробил, жил по неписанному кодексу, вдовам и сиротам всегда щедрый пансион предоставлял, если бойцы где во время службы гибли. Во времена аристократической смуты поначалу пропадал в джунглях, но как вернулся — так сразу принял сторону короля и активно участвовал в подавлении мятежей. Настолько активно, что с бывшим наемником никто даже не пытается счеты свести. Слишком жуткую память о себе оставил. И вот этот человек — протеже барона Крафти, недавно возглавившего Стражу Юдалы. А, судя по тому, с каким рвением начал выполнять полученный приказ, то в ближайшее время тихое и спокойное портовое болото взбаламутят, и до самого донышка.