Поздно вечером на втором этаже было шумно. Обычно умаявшиеся за день ухорезы расползались по кубрикам и падали без задних ног. Сейчас же азартно что-то обсуждали, перекрывая непонятные визгливые вопли.
Билдер только что проверил караулы на башнях и у запертых на ночь ворот, поэтому на непонятное шевеление отреагировал не сразу. Раз сержанты с капралами молчат, глотки не дерут, то все в пределах допустимого. Вот только что — «все»?
В центре небольшого пятачка стояла крепкая плетеная клетка, в которой прыгали две маленькие взъерошенные обезьяны. Они лупили лапами по прутьям, орали от души, умудряясь в промежутках между криками прожевать кусок сладкой чищенной моркови. Сидевший рядом на полу Чака с улыбкой разглядывал питомцев. Остальные бойцы лишь гадали, зачем это сержанту понадобились столь склочные обжоры. Известное ведь дело — этих тварей в джунглях терпеть не могут. Мясо у них вонючее, на них даже не охотятся ради пропитания. Тащат все, до чего лапы дотянутся, любят охотников сопровождать по лесу и воплями зверье распугивают. На рынке их если и продают, то разве что каким-нибудь залетным морякам в качестве диковинки. Местные взбалмошных зверей стараются дома не держать, шума слишком много.
Пройдя в освободившийся проход, Билдер посмотрел на обезьянок, затем вопросительно уставился на Чаку. Хромоногий орк получил повышение, щеголяя тепреь сержантскими нашивками. Остальные орки остались на солдатских должностях, а вот увечный здоровяк пробился наверх, как и мечтал. Командовал взводом грамотно, все три «копья» держал в ежовых рукавицах, но при этом парни за старшим были готовы в огонь и воду. При этом капитан не помнил, чтобы зеленомордый хотя бы раз какую глупость учудил. Значит, орущая и блохастая парочка в казарме появилась не зря.
— Мяса у нас полно. Поэтому ты явно не для завтрака их притащил. Зачем взял?
Народ притих, хотя за спиной еще порхали шепотки «ставку принял, принял». Азартные игры были строго запрещены, но ухорезы придумали другое развлечение. Заключали пари и если кто-то проигрывал, то отдувался на тренажерах или лазал по канатам на третий этаж под смех и шуточки победителей. Похоже, вся рота уже умудрилась поспорить, зачем это сержант хвостатых притащил.
— У меня еще дед их держал. Я с такими же мальцом играл. Если их правильно воспитать, обучить, то цены просто нет. Лучше любой собаки… Рейс, дай тряпки, что я приготовил.
Один из каптерщиков и помощников Додо приволок сумку и начал выкладывать оттуда обрывки мешковины. Разложил все это на свободном месте и по команде Чаки стал подносить поближе к клетке один за другим. На четвертом грязном комке обезьяны неожиданно заинтересовались, сунулись поближе, одна даже попыталась протянуть лапу сквозь решетку. На остальные куски реагировали привычно — верещали, требовали лакомство и строили рожи солдатам.
— Чем пахнет этот кусок? — спросил Билдер, не поленившись проверить каждый из клочков.
— Гаппой. Обезьяны ее любят, иногда им даже в корм добавляют. За неделю можно натаскать на основные запахи. На перец, имбирь и прочее. Будут хозяину знак подавать, что именно учуяли.
— А рожу не раздерут? Ведь таскать их с собой придется.
— Нет, капитан. Говорю же, я с детства с ними возился, пока не подохли от старости. Они шкодные, поэтому надо клетку большую сделать и там не больше пары одновременно держать. Кормить их на убой, чтобы дерьмо из задницы торчало, сластями баловать. Вычесывать. И чтобы у обезьяны только один хозяин был, к нему они быстро привыкают. Цепочку на шею, когти чуток подстричь и можно на плече носить. И сахар колотый мелкими кусками, чтобы сосала, когда скучно и заняться нечем.
Судя по наступившей тишине, ухорезы со ставками проиграли все и разом. Никто даже представить не мог, что двух крикливых зверьков сержант хочет к службе приставить.
— Кого подрядим на эту работу? Лекарей в каждом «копье»?
— Их можно. Все равно большую часть из деревенских на должности набрали, им не впервой за скотиной ухаживать.