Остальные уже подготовили «Толстушку», разложив рядом припасы и подтянув тяжелую пушку к закрытым пока воротам. Две легкие карронады давно стояли наверху, рядом с уложенными там мерными мешочками с порохом и зажигательными гранатами. С какого залпа сторожевые башни накроют — вопрос сложный. Все же высоко над крышей торчат, попробуй еще на корабле ствол задрать под таким углом. А вот зато ухорезы смогут неплохо по чужим палубам пробежаться.
У закрытых пока бойниц уже выложены пищали. Второй и третий этаж толстыми стенами укроют от вражеского огня, зато сами стрелки смогут собрать знатную кровавую дань. Ну и в стороне от казармы вплоть до кабаков и сараев из бочек и ящиков с разным хламом устроили неплохое подобие баррикад. От чужих стрел и арбалетных болтов пехоту укроют, позволяя сберечь силы, а затем ударить по чужому десанту. В центре порта нельзя дать баронскому воинству закрепиться. Надо их гнать к южной части, пусть там с себе подобными любуются. Там же их потом всех разом и задавим, если в самом деле до вторжения дойдет. Пока же — тихо кругом. Пусто и лишь мелкие снежинки изредка срывает с серых туч холодный ветер.
— Так ты и не ответил — заявятся пираты сегодня или мы зря парней голодом морим?
Ответ неугомонная Бруджа получила от караульного с башни. Он сунулся в распахнутый люк и по казарме разнеслось:
— Чужие корабли в порт входят! С мола наблюдатели знак подали!
Вот и дождались…
Глава 17
Поглядывая на темное небо, Гаспар Гоз довольно щерился. Отличная ночка выдалась. Низкая облачность. Снег периодически сыплет. И ветер не подвел, удалось как раз к намеченному времени добраться до Юдалы, тихо войти в порт и занять заранее оговоренные места. Город спит, вдали лишь слабо освещенные причалы да сгрудившиеся по левую руку чужие купеческие лоханки. Вот обрадуются, когда их возьмут за жабры и заставят вывозить награбленное. Но сейчас — тишина и благолепие. С каракк спускают шлюпки, в них грузятся наемники. Эти пойдут первой волной. На них — блокирование казармы роты ухорезов, захват причалов и ворот в город. После чего из второй линии корабли поставят под разгрузку и следующая волна головорезов хлынет на заснеженные улицы. Захватят таможенный квартал, здание Стражи. Приволокут на аркане проклятого барона Крафти. Вешать ублюдка будет сам Гоз лично, об этом отдельно предупредили всех наемников. За мертвого начальника Стражи в лучшем случае устная благодарность, за живого пятьдесят марок золотом.
Но это все — в ближайшем будущем. А пока — тишина, еле слышная матерщина матросов и поскрипывание блоков, через которые переброшены тали для спуска шлюпок. Половина уже медленно двинулась вперед, остальные заполняются десантом.
Неожиданно из-за спины долетел вопль:
— Бей его, бей! Что он там задумал?!
Загремели башмаки, раскатисто грохнул выстрел. Потом дико заорали, будто кого-то режут.
— Какого демона эти идиоты творят?! — взъярился пиратский адмирал, а с объятого непонятной суетой корабля снова застучали выстрелы, отдаваясь эхом от высоких камней насыпного мола. Похоже, надежда на тихую и незаметную высадку пошли прахом. Хотя, пока еще местные сообразят, что происходит, первые лодки как раз успеют причалить. Расстояние-то плевое.
— Господин барон, похоже, лазутчиков истребляют. Только вот что они там пытались делать?
— Придурки! Да жулье там сдуру решило на кораблях пошарить! Здесь вор на воре сидит и вором погоняет! Вот и полезли сдуру на корабль без огней, а эти криволапые уроды не придумали ничего лучше, чем греметь на всю округу!.. Ладно, позже с них шкуру спущу. Что там у нас с высадкой?
Часть наемников уже выбрались на широкий и абсолютно пустой причал, который торцом как раз упирался в широкое темное здание казармы. Головорезы успели даже неровной кучей преодолеть половину расстояния, как неожиданно широкие ворота распахнулись и из черного зева вырвался багряный сноп огня. Тяжело ухнул пушечный выстрел, сноп картечи буквально снес первые ряды нападавших, превратив голову колонны в клубок окровавленных и переломанных тел. Секундой позже из прикрытых до этого момента бойниц выплеснуло уже желтыми языками пламени и первые пули нашли своих жертв на палубах стоящих напротив кораблей. Стрелки били по каждому, кого можно было принять за офицера. На простых боевиков не разменивались.